Может быть, даже молния будет — Элоатри знала, что может проверить это по погодному графику, но от этого дождь показался бы еще более искусственным.
«Чудо еще, что высокожители не так уж сильно отличаются от нас», — подумала она.
Как раз в этот момент световой разряд ударил из облаков по направлению к оси вращения, а через несколько секунд до нее дошел звук, странно глухой по сравнению с настоящим громом. Дождь застучал в полуоткрытое окно, и запахло влагой.
Интересно, знают ли метеотехники, что такое настоящая гроза? Но никакой природный электрический заряд не сравнится с тем, что копится между разными фракциями Дулу здесь, на Аресе. Элоатри не знала в точности, что здесь происходит, но напряжение чувствовала даже в своих снах.
Проектор, побыв некоторое время в пассивном состоянии, замигал и закрыл «книгу». Элоатри, встав, посмотрела на заглавие.
«Меч духовный: политика христианской церкви на Утерянной Земле».
Что ж, теперь она знает еще одну причину, по которой рука Телоса прервала ее безмятежное странствие по Восьмикратной Тропе и швырнула в Нью-Гластонбери, заставив принять на себя бремя чужой беды. Ни одна религия не имеет столь давних традиций вмешательства в дела государства. Элоатри покачала головой, думая, как же глубоко ее предшественники на Утерянной Земле погрязли в политике, часто в ущерб своей вере.
Но порой, вопреки самим себе, они творили скорее добро, чем зло.
Поступит ли и она так же, когда придет время? Сможет ли? Порой, несмотря на отчаянную борьбу между Дулу на Аресе, ей казалось, что ее роль заключается в другом, но она знала и то, что Телос редко пользуется своим орудием для одной только цели.
Зазвонил коммуникатор, и Туаан доложил:
— К вам гностор Омилов.
По ее указанию секретарь впустил гностора. Омилов отказался от угощения, и она почувствовала, что он взволнован. Возможно, она ошибалась, думая, что проект «Юпитер» поглощает его целиком. Быть может, он пришел просить у нее помощи для Эренарха, центра грядущей бури?
Разговор они начали с общих тем, как того требовала вежливость, но Омилов быстро перешел к состоявшимся недавно собраниям, которые знаменовали, по крайней мере для Элоатри, что Дулу наконец пришли к какому-то решению.
— Я слышала, — сказала она, — что Эренарх будет на балу у Масо, а адмирал Найберг со своим штабом — на вечере у Гештар аль-Гессинав. Мне это подозрительно. Полагаю, что вы, как и я, приглашены туда и сюда?
— Да. А поскольку Масо и Гессинавы от души ненавидят друг друга, и тут и там подумают, что мы приняли приглашение другой стороны.
— Так вы не пойдете ни в одно из этих мест? — осторожно спросила она. Может быть, он не настолько уж окончательно отошел от политики?
Омилов моргнул.
— Извините, нумен, я забегаю вперед. Но это идеальная возможность показать эйя гиперрацию и посмотреть, как они отреагируют. Все лишние глаза будут в другом месте.
У Элоатри от шока пресеклось дыхание. Неужели случится это вместо того, что она предчувствовала, на что указывали ее беспорядочные сны? Или и то и другое связано? Не потому ли ее видения соединили должарианку с Эренархом, несмотря на полное отсутствие в нем сверхчувственных способностей? Быть может, это тоже часть политического эндшпиля? Все ее выводы рушились, когда она пыталась пристегнуть их к этому новому варианту.
— Нумен? — ядовитый грозовой свет снаружи обводил силуэтом фигуру гностора.
— Прошу прощения, гностор. Вы правы. — Она попыталась собрать мысли воедино. Прямо над головой прокатился гром. Омилов явно отмежевался от политических игр, но этот его замысел не менее важен. Тогда она должна сделать так, чтобы это послужило более высокой цели, чем та, к которой стремится гностор, а Эренарху придется самому позаботиться о себе: вряд ли она сумеет ему помочь.
— Но вам понадобится время, чтобы подготовиться. Может быть, мне привести их всех к гиперрации?
Омилов кивнул, но на его лице тут же отразилось подозрение.
— Кого это «всех»? Только Вийю и эйя — и гностора Мандериана.
Элоатри встала.
— Нет, Себастьян, не только Вийю и эйя. Нам нужны еще Ивард и келли — они тоже часть всего этого.
Гностор нахмурился — вся его дулуская уверенность пропала, когда он услышал это странное заявление. Затем он с заметным усилием взял себя в руки и встал, глядя Элоатри в лицо.
— Простите, нумен, но я не могу на это пойти. Это слишком осложнит дело.
— Вы уже говорили об этом с гностором Мандерианом?
Он не говорил, и Элоатри велела Туаану связать ее по коммуникатору с должарским ученым-темпатом.
Вскоре пейзаж на стене, замерцав, сменился окном в жилище Мандериана на корабле, который он делил с другими членами своего коллектива — почти все они, как и он, обладали сверхчувствительностью в той или иной области и предпочитали изоляцию смешению ноотических энергий на переполненном Аресе. В комнате было совершенно темно.
— Да, нумен?
— Гностор Омилов предлагает привести Вийю и эйя к гиперрации, пока весь Арес будет развлекаться.
— Превосходная мысль.
— Однако он возражает против присутствия Иварда и келли.
— Мне кажется, это излишне осложнит эксперимент, — вежливо, но твердо пояснил Омилов.
— Эксперимент... — В ровном голосе Мандериана промелькнуло легкое недовольство этим выражением. — Скажите лучше — стадия процесса, который мы удостоились наблюдать. Было бы серьезной ошибкой исключить мальчика и келли: они — неотъемлемая часть ноотического единства, чьи способности вы желаете испытать. Известно ли вам, и то, что Иварда часто видят вместе с эйя — одного, без Вийи — в Колпаке, на периферии запретной зоны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160