- А на войне не бывает ничего невозможного. Вот об этом наш испанский друг и забыл. Что самое плохое, кое-кто из вас не только грешит такой же забывчивостью, но и потерял веру.
Галка, крепко держась за мужа, старалась не подать и виду, что у неё от слабости дрожат и подгибаются колени. Только Джеймс чувствовал эту дрожь и слышал, как она тяжело дышит… "Корабль потрёпан, кругом враги, команда на грани бунта, полудохлый капитан. Ситуация - просто сказка", - думала Галка. Сейчас ни один, даже самый толковый её приказ не будет выполнен: когда на борту разброд и шатание, это уже не команда, а чёрт знает что. А ей предстояло за короткий срок - сколько там ещё испанцы отвели времени на размышления? - совершить обратное превращение. Сделать из этого чёрт знает чего команду.
"Ну, нет. Мы ещё покусаемся!"
– Ты собираешься прочесть проповедь, Воробушек? - хмыкнул один из матросов, что поддерживал идею Хайме сдаться на милость врага. - В самый раз. Против такой силы переть - это верная смерть. А если решить дело миром, то мы выживем. И ты тоже. Я за то, чтобы сдаться. Ты же французский адмирал, этот испанец перед тобой ещё расшаркиваться станет.
"Ага, будто адмиралов не вешают, - язвительно подумала Галка. - Про матросов я вообще помолчу. Нет, братцы. Что угодно, только не плен".
– Сдаться, - она изобразила холодную усмешку. - Замечательная идея. Может, нам до кучи ещё дружно повеситься, чтобы сэкономить благородным сеньорам расходы на верёвки?.. Не смотри на меня так, Ранье. Во-первых, я невкусная. Во-вторых, если вы собрались сделать донам приятное, сдавшись в плен, то почему бы не оказать им ещё и такую любезность? Если что-то делаете, то не останавливайтесь на полпути, доводите уже до конца… Я тут не зря завела разговор о вере. Только имела в виду не веру в Бога, а веру в свои силы, которую некоторые из вас, кажется, где-то потеряли.
– Чёрт… - Хайме аж застонал. - На одной вере мы далеко не уедем. У нас сто семнадцать человек вместе с губернатором и доктором. В бортах полно дыр. Течь в трюме еле заделали, всё равно вода сочится. Нет грот-брамселя и фока, руль почти не работает. Капитан, неужели вы и правда верите, что мы при таких делах можем в одиночку драться с линкорами? Один их залп - и от нас даже щепок не останется!
– Козырные посудины, согласна, - кивнула Галка. Движение тут же аукнулось тёмными пятнами перед глазами, шумом в ушах и ручейками пота по вискам. - Пушек и правда многовато. Только на мостике у них стоит даже не Генри Морган, а испанский вельможа. Если не ошибаюсь, наш старый знакомец дон Педро Колон? Этот…дон Педро, насколько я вижу, допустил пару ма-а-аленьких таких ошибочек. Если мы ими не воспользуемся…
Громыхнул близкий одиночный выстрел.
– Что он этим хотел сказать? - поинтересовалась мадам капитан, когда её столь невежливо прервали.
– У нас ещё десять минут, чтобы принять решение, - сказал Джеймс.
– Немного, но и это больше, чем ничего, - ответила Галка, стараясь говорить как можно более спокойно. - Во-первых, смотрите сами: этот испанский болван позволил "Гардарике" развернуться по ветру. Во-вторых, у нас такие пушки, рядом с которыми его артиллерия - куча балласта. В-третьих, у нас целы все мачты и почти все паруса. И наконец у нас на борту такая братва, до которой испанцам как до Луны пешком. Во всяком случае, я в это верю. Почему же вы не верите в самих себя? - Галка вцепилась в Хайме холодным взглядом. Сделала паузу, перевела дух, и продолжала, уже в более жёстком тоне: - Почему, как только припекло, кое-кто вдруг вспомнил о своей заднице и забыл, что он тут вообще-то не один?.. Нет ответа. Вы правы в том, что никогда ещё нам не было так хреново, как сейчас. Но не потому нам хреново, что у нас меньше людей, пушек, и корабль плохо слушается штурвала. А потому, что на этой палубе кое-кто кое-кого испугался, и кое-что кое-куда наложил. Да, братва, это так! - в её голосе зазвенела сталь, а глазах сверкнул огонёк гнева. - Кто-то из вас сказал себе - это невозможно. И уже проиграл. А вы в курсе, почему мы три года - три полных года! - не знали поражений? Да потому, что вы все эти три года верили в победу, и даже мысли не допускали о том, чтобы уступить врагу!
– Тебе легко говорить, при твоей удаче, - вздохнул другой матрос, англичанин Роджер.
– Моя удача - это и есть ваша вера в свои силы! - Галка заговорила почти таким же, как раньше, твёрдым командным голосом. Да. Она снова была капитаном Спарроу, Алиной-Воробушком, которая без тени страха вела своих пиратов в бой. - Вот вы сомневаетесь, а точно знаю: мы можем уделать этого дона так, что он долго ещё будет чесать побитые места. И гадать, как это мы ему так здорово навешали. Страх - союзник испанца. Дон Педро и рассчитывает, что мы сейчас начнём метаться, вымаливать себе пару месяцев паршивой жизни на каких-нибудь плантациях, лишь бы не на стройку. А мы не будем делать ни того, ни другого. Мы не будем и бой принимать. Мы сами навяжем его испанцам, да ещё по нашим правилам!.. Ну, вы верите мне?
– Верим! Верим! - раздались голоса. И, что Галку обрадовало, хмуро молчавших сторонников сдачи в плен после её речи сделалось меньше. Что совсем не радовало Хайме.
– Тогда советую исполнять мои приказы без лишних вопросов и немедленно, - вот теперь капитан Спарроу была уверена, что перед ней команда, а не сброд. - У нас шанс невелик, но он есть. И если мы им не воспользуемся, то какие мы, к чёртовой бабушке, морские волки?.. Если кому страшно, - добавила она без тени иронии, - пусть запрётся в кубрике и переждёт бой там. А я буду дальше разговаривать с теми, кому не страшно.
– Приказывай, Воробушек, сделаем всё как нужно, - Пьер был воодушевлён тем, что капитан разделяет его мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129