Но для Жозе это будет слабым утешением. Ему можно возместить материальный ущерб, но кто возместит месяцы каторжного ада на тростниковых плантациях? И добро бы за какое преступление он туда угодил - как, скажем, Билли - а то ведь просто потому, что сеньору Арройо-старшему подвернулся удобный случай подсыпать золотишка в свой сундук. И добро бы Жозе был такой один… Словом, здесь было над чем подумать.
…Дело, собственно, не в острой нехватке рабочих рук, а в странном стремлении урвать лишнюю денежку на ближнем своём. Помню, с каким боем и матюками приходилось выгрызать свою зарплату. А ведь Игорёша - мой шеф - мог сэкономить гораздо больше, если бы не одевал свою Наташку в меха и золото. А Наташка ему в порядке благодарности через полгода дала коленом под зад, и ушла раздевать другого "крутого", побогаче. У нас проще: хоть какое-то бледное подобие цивилизации. Свою зарплату, во всяком случае, я получала всегда и в полном объёме. А здесь - туши свет. Если не можешь себя защитить - изволь не жаловаться, когда загремишь на плантации в качестве дешёвой рабочей силы. И никто, ни одна зараза за тебя не заступится. Хочешь на волю - выкупись или беги. Если сможешь. Но в таком случае тебе точно одна дорожка - к нам, в пираты…
Историки, ау! Говорите, конец Средневековья и начало Нового времени? Ошибаетесь, господа. Добро пожаловать в расцвет эпохи позднего рабовладельческого строя.
8
После всей этой нервотрёпки с выжиманием денег, на которую ушёл целый день - то в ратуше, то потом со сбором дани - Галке требовалось только одно: хорошенько поужинать. Она чувствовала совершенно зверский голод, и, несмотря на то, что прошло уже достаточно времени, никак не могла успокоиться после демарша той богачки - как её там - Инес Кастро. Ужинали, естественно, там же, где и остановились - в доме алькальда. Дон Альваро оказался учтивым хозяином и, несмотря на всю противоестественность ситуации, относился к своим непрошеным гостям со всей возможной любезностью. Его жена, сеньора Мерседес, дама уже немолодая, но удивительно милая и обаятельная, приказала подать самые изысканные блюда. Ужинать сели в большой просторной столовой, за столом, застланном белейшей камчатной скатертью, уставленной хрусталём, серебром и фарфором. Вместе с пиратами к столу сели и сам дон Альваро, и донья Мерседес, надевшая ради этого случая одно из лучших своих платьев, и даже загадочный секретарь дона Альваро, Мартиньо, сохранявший сдержанно-отстранённый вид. Единственным человеком, который не оценил радушия настоящей испанской хозяйки, был Дуарте. Напившийся уже до положения риз, он, тем не менее, сел за стол вместе со всеми - но почти ничего не ел, а продолжал мрачно глушить один бокал за другим. Испанцы делали вид, что ничего не происходит. Мартиньо пропойцу игнорировал. Галка попыталась было отправить Жозе в его комнату, но потом плюнула - пусть хоть будет на глазах, значит ничего не наворотит непредвиденного. Сама Галка, несмотря на все старания хозяев поддерживать светскую беседу, в которой оживлённо участвовал Джеймс, тоже чувствовала себя несколько подавленно. Наблюдая за тем, как её муж свободно беседует с доньей Мерседес, не забывая хвалить её умение вести хозяйство, и успевает отвечать на расспросы дона Альваро относительно пиратского быта, она задумывалась всё глубже и глубже, причём её мысли, на сей раз, были далеки и от многострадальной Картахены, и от Шаверни, и от Дуарте. Она думала о Джеймсе. Через некоторое время у Галки созрела и оформилась одна непривычная для неё мысль. После ужина мужчины, в составе дона Альваро, Эшби и Мартиньо, удалились в кабинет алькальда, чтобы выпить по бокалу хереса и побеседовать о мужских делах. Удивительно - даже у столь несхожих мужчин, как эти трое, немедленно нашлись темы для обсуждения! Дуарте неожиданно, словно одумавшись, попросил крепкого кофе, и теперь сосредоточенно его пил - ему принесли целый кофейник на серебряном подносе. А сама Галка, смущаясь, чего за ней обычно не водилось, подошла к донье Мерседес. Испанка благожелательно выслушала её небольшую просьбу, и обещала подготовить всё необходимое. С замиранием сердца, Галка отправилась в предоставленную им с Эшби комнату, попросив передать мужу, что она будет ждать его там.
Через полчаса, когда Джеймс вошёл в спальню, его ждал удивительнейший сюрприз. Небольшая, уютная комната, обставленная с большим изяществом и вкусом, была убрана цветами. Вазы, наполненные гибискусами, олеандрами, флёрдоранжем и розами помещались везде - на столе, на туалетном столике, на подоконнике и даже на полу, наводняя всё помещение тонкими летучими запахами. А там, где не было цветов - стояли свечи в многорожковых канделябрах, пламя которых, дробясь и умножаясь, сверкало в зеркалах и хрустальных бокалах. На столике ждали фрукты и белое вино в ведёрке со льдом, доставленным с гор - по меркам этих мест, немыслимая роскошь. И - самое главное - его ждала Алина. Такой Эшби не видел жену ещё никогда. Тонкий кружевной пеньюар (взятый напрокат у доньи Мерседес) облегал её хрупкую и сильную фигурку. Волосы, непривычно зачёсанные назад, блестели и завивались естественными кольцами. Галка сидела на кровати с ногами и чувствовала себя необычайно взволнованной. Она крутила на пальце обручальное кольцо и ощущала, что сердце её с каждым ударом словно куда-то проваливается. Понравится ли Джеймсу такой её новый облик?
Ха! Ещё бы! Эшби стоял на пороге, понимая, что губы его сами собой расплываются в улыбке. Перед ним, действительно, находилась совершенно новая Эли! Это был не маскарад, как в Сан-Хуане, когда она только и ждала мгновения, чтобы скинуть с себя все эти ненавистные дамские штучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129