– И все это время, – закончила я, – вокруг нас в самом разгаре была весна. Это невероятно.
– А ты не разочарована в Артуре? – Его взгляд был таким теплым и доверчивым, что вопрос не показался мне дерзким.
– Великий боже, – воскликнула я, – как я могу быть разочарована, когда он такой… такой…
Я подыскивала слова, и Бедивер протянул руку и положил ее поверх моей. Его улыбка, предназначенная мне, была медленной и серьезной, рожденной где-то в глубине души, а не скользившей по поверхности.
– Я рад. Иметь счастливую королеву так же важно, как иметь и довольного короля.
Я счастливо кивнула.
– А как ты? Как прошла твоя поездка, если не считать спешки и беспокойства?
– Хорошо. Дел было много, но поездка весьма удачна. Семья Бригит встретила нас будто потерянных родственников. Жена Шона разродилась девочкой через три дня после твоего отъезда, и они просили передать, что назвали ребенка в твою честь.
Было приятно, что обо мне не забыли, и я вспомнила глаза молодой матери, яркие и смеющиеся, когда она желала мне много детей и попросила дотронуться до ее живота на счастье.
– Как Бригит? – спросил Бедивер. – Я не видел ее в процессии.
Вопрос был незатейливым, небрежно заданным, но я вдруг посмотрела на него более пристально и поняла, что наше растущее доверие взаимно. Он, не колеблясь, спросил о моих сокровенных чувствах, и Я поняла, что могу сделать то же самое.
– Ты много думал о ней во время поездки? – Он так открыто посмотрел на меня, что прочесть его мысли не составило труда, и я рассмеялась.
– У нее все в порядке, хотя, как правило, я вижусь с ней только по утрам и вечерам. Она очень славный, по-настоящему замечательный человек, и хорошо, если мужчина будет нежно обращаться с ней и добиваться ее лаской. Ты же знаешь, она очень набожна.
– Да, я знаю. – Он вздохнул, но без вражды или грусти. – Я никогда не задумывался об этой вере, но, может быть, Бригит захочет научить меня.
– По крайней мере, ты можешь попросить ее об этом, – сказала я ободряюще, и он задумчиво кивнул, отъезжая к Артуру и остальным рыцарям.
Вокруг меня во всем великолепии вставал день, наполненный надеждой, волнением и нежной песней жаворонков в вышине. Как хорошо, что Бригит, отправлявшаяся на юг из преданности ко мне, тоже въезжает в будущее, где ее ждут и любовь, и, возможно, замужество.
К вечеру мы покинули старый тракт и стали спускаться на равнину.
– Эйвбери, – сказал Артур, когда мы направились ко входу в самую огромную каменную постройку, которую я когда-либо видела. – Каждый человек чтит святость этого каменного хоровода, и там должно хватить места, чтобы вместить всю толпу.
Мы проехали по деревянному настилу, прорезавшему высокую насыпь и проходившему над внутренним широким и глубоким рвом. Я с удивлением увидела, что места внутри действительно очень много. По крайней мере, сотня стоячих камней выстроилась по краю гигантского рва. Некоторые были высокими и узкими, другие широкими и толстыми, но все они, казалось, сохраняли равновесие, стоя на цыпочках, и я восхитилась могуществом богов.
Когда разожгли около полусотни лагерных костров, из разных мест стали подниматься бледные струйки дыма, наполняя воздух острым ароматом горящего дерева. Я стояла рядом с гигантским валуном и оглядывала площадку, впервые увидев тысячи людей, следовавших за нами. Это трогательное зрелище явно свидетельствовало о любви людей к Артуру.
Рыцари Артура присоединились к нам за обедом, и всех представили друг другу.
Кэй был темноволосым и худым, более элегантным, чем его приемные братья, но с твердым ртом и холодным взглядом. Он внимательно оглядел меня сверху донизу и с минуту колебался, прежде чем поклониться. Затем выдавил едва заметную вежливую улыбку, и я подумала, что с ним будет трудно сблизиться. «Не напрашивайся на неприятности, – сказала я себе, – может быть, его просто волнует выбор приемного брата».
Гораздо приятнее было поздороваться с Гавейном, который со времени нашей первой встречи вырос и возмужал и сейчас стал совсем взрослым. Его волосы остались такими же рыжими, какими я их и помнила, и он по-прежнему двигался с энергией урагана.
Когда закончились официальные представления, он улыбнулся и дотронулся до заметной вмятины на своем носу.
– Я не забыл, госпожа, – сказал он с улыбкой. – Лучший урок верховой езды в моей жизни. Сейчас нет такой лошади или преграды, с которой я не справился бы.
– Подожди, – ответила я, – ты еще увидишь, что может делать Паломид! Скоро мы все будем перелетать над ручьями, как греческие боги на крылатых конях.
– Да, об этом говорил и Бедивер. Я еще не познакомился с арабом. Как он называет эти штуки для ног?
– Стременами, – вставил Бедивер, опуская рог и оглядывая людей, собравшихся у королевского костра. – Вот он, разговаривает с Пеллинором. Пойдем, Я представлю тебя.
– С Пеллинором? – Голос Гавейна стал колючим.
В воздухе запахло бедой, и я подумала, что многие из нашего окружения уже забыли, что Пеллинор был воином, убившим короля Лота. Я быстро посмотрела на Гавейна, даже в неровном сумеречном свете заметив, как покраснело его лицо.
– Помни, племянник, – сказал Артур неожиданно сурово и угрожающе, – мы находимся в священном месте.
Он пристально наблюдал за Гавейном, и тон его смягчился, когда молодой воин повернулся и немигающе посмотрел на него. Юношеская ярость Гавейна стала стихать, и Артур спокойно продолжил:
– Твой отец погиб в честном бою, и его уважают как храброго воина. Победитель в той схватке – наш союзник и приглашен на свадьбу в качестве моего гостя. Я не позволю кровавой вражде испортить радость праздника, Гавейн, и, если ты не сможешь справиться с собой, тебе лучше не присутствовать на бракосочетании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155