– Я могу с первыми лучами солнца доставить ее к жрице, а потом уехать искать Владычицу.
Мерлин задумался, его взгляд затуманился и стал рассеянным, как у Кети, когда она заглядывала в будущее. Над деревьями бесшумно пролетела сова, и ее полет был отмечен только слабым шевелением листьев. Лицо чародея было бесстрастным, ибо, и что бы он ни увидел в будущем, остальные этого знать не могли.
– Ты не против, Артур? – спросил Мерлин, и, когда мой жених кивнул, повернулся к Пеллинору.
– Провожать невесту в день ее благословения – очень большая ответственность, и с этого момента ты становишься ей почти кровным родственником. – Мудрец пристально посмотрел на воина. – Ты согласен отныне нести ответственность за ее благополучие?
– Господин, – мрачно ответил Пеллинор, – я рос со старыми богами, и мое предложение совсем не бездумно. Но, поскольку самая прекрасная женщина в стране предназначена для ложа моего суверена, лучшее, на что я могу надеяться, это возможность считаться ее дядюшкой в будущем.
Я скорее предпочла бы увидеть Пеллинора в качестве родственника, поклявшегося оберегать меня, чем назойливого почитателя, преследующего меня по пятам, и поэтому в наших обоюдных интересах было принять его предложение. И я охотно согласилась, а когда совет закончился и Артур пошел провожать меня к шатру, он по дороге высказал ту же самую мысль.
– Мне бы не хотелось драться с Пелли, защищая твою добродетель и мои права. Вряд ли я вышел бы победителем.
С этими словами он протянул руки и по-хозяйски обнял меня. Объятие было более страстным, чем нежным, будто он хотел навсегда оставить на мне свою метину. Я почти задохнулась, удивленная, но не разочарованная его пылом.
Лавиния тревожно нахмурилась, узнав о том, что было задумано на завтра. По ее убеждению, языческие обряды опасны и для тела, и для души, и никакие доводы не смогли успокоить ее. Даже Бригит, расчесывая мои волосы, наклонилась ко мне поближе и спросила, не хочу ли я, чтобы она завтра сопровождала меня.
– Это языческий обряд, Бригит, и ты не можешь быть допущена к нему, – напомнила я, тронутая ее предложением. – Я не боюсь их, и о них нельзя говорить нигде за пределами святилища. Но я не видела ни одной молодой женщины, которой эти обряды причинили бы вред. Я знаю старых богов всю свою жизнь и не думаю, что они обидят меня сейчас.
На этом мы и порешили, и я заснула с чувством, что меня защищают и обо мне заботятся все, включая и самого Артура.
34
НИМЮ
Пеллинор и друид пришли за мной на следующее утро, пока земля тихо вздыхала во сне. Невысокий человек поднял над головой фонарь с роговыми пластинками, пока Пеллинор придерживал для меня полог шатра. Оба очень серьезно поздоровались со мной. Бригит обняла меня на прощание, а Винни перекрестилась и пробормотала торопливую молитву, и мы тронулись в путь.
В воздухе висела легкая дымка, затуманивающая края убывающей луны. Я не люблю смотреть на убывающую луну, мне всегда кажется, что ее кто-то обидел, но сейчас, оглядываясь вокруг, я была потрясена красотой земли в странном, размывающем очертания тумане. Это был не плотный, тяжелый туман Харднотта, не слоистые испарения пустынных болот, плывущие вверх, а редкая пелена, ласково укутывающая землю, приглушающая звуки и до неузнаваемости меняющая форму и контуры предметов.
Большинство людей в лагере еще спали, хотя то здесь, то там возле тлеющих углей кострищ возникали неясные фигуры. Мы словно превратились в невидимок, потому что никто не заметил, как мы тихо пересекли гигантский круг Эйвбери.
Громадный ров был полностью скрыт тьмой, зияя, как бездонная черная яма, по обе стороны от настила, и я старательно держалась в центре натоптанной тропинки, чтобы не слишком приблизиться к краю темной бездны.
За возвышающейся насыпью в бледном лунном свете обрисовался двойной ряд камней. Они выступали из тьмы по два, широкий и узкий, высокий и приземистый, образуя дорогу, уходящую в туман.
– Внемли силе парного, – шептал жрец, указывая на камни, пока мы безмолвно шли между ними. – Материя и пространство, хаос и порядок, мужское и женское начало. Сейчас, дитя, ты идешь по дороге, ведущей от чрева всех матерей туда, где рождалась Вселенная. Думай о богине и не бойся.
С деревьев доносились разноголосые птичьи трели, превращаясь в гимн рассвету. Неподалеку на прогалине разливался соловей, его громкая мелодия заглушала пение остальных птиц.
Мое сердце подпрыгнуло, потому что я вспомнила Артура и сад на вилле.
Дорога вела к буковой роще на вершине холма. Какие-то зловещие бледные призраки плавно скользили в темноте под деревьями, и, когда мы остановились на опушке леса, радость птичьих песен сменилась тихими шепотами, окружавшими нас.
– Гвенхвивар, Гвенхвивар, Гвенхвивар, – слышалось в этих шепотах мое имя, переиначенное на местный лад. – Белая тень Кумбрии, добро пожаловать в святилище.
Эти слова прозвучали тихо и гулко, отдаваясь эхом, то громким, то угасающим, потому что богиня была повсюду. Я чувствовала, как она кружится вокруг нас, поднимая крылья и скользя над своим народом, медленно превращаясь в жрицу в белых одеждах, идущую нам навстречу и протягивающую руки в благословляющем жесте.
Когда мое имя перестало звучать в воздухе, девушка, стоявшая перед нами, заговорила легко и дружелюбно.
– Кто привел эту женщину для обряда посвящения? – спросила жрица.
– Пеллинор из Рекина, – ответил мой сопровождающий тихо и почтительно, становясь рядом со мной.
– А кем она тебе приходится?
– Она моя подопечная, духовная племянница и будущая верховная королева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155