– А какой у тебя двор? – осторожно спросила я Артура, когда дорога освободилась. – Такой же, как у римлян?
Он нетерпеливо покачал головой, но заговорил скорее весело, чем сердито.
– Я не знаю, почему нас все время сравнивают. Я устал от того, что люди считают нас слишком римлянами, когда мы вообще не римляне. Империя начала распадаться сто лет назад, и с тех пор, как варвары завоевали Рим, Британии пришлось самой заботиться о себе. Тот образ жизни, та система управления, даже образ мышления давно в прошлом. Мы не можем вернуться назад и восстановить то, чего больше нет, даже если бы и очень хотели. Это просто не сработает. Нужны новые идеи, новые направления, новая система…
Он повернулся в седле и наклонился прямо к моему уху.
– Наша страна самобытна. Но нам надо заботиться о нашем народе, нашей обороне и наших талантах. Варвары грозят с востока и севера, ирландцы всегда представляют угрозу с запада. Если мы не приложим все силы, чтобы держать их в страхе, то будем преданы забвению.
Его убежденность была настолько всесильна, что я поняла, почему он сумел с самого начала привлечь людей на свою сторону.
– Итак, – горячо продолжил он, – это означает, что нужно использовать все, что может оказаться разумным, – неважно, будет ли это идти от римлян, от кельтов или даже от саксов. Если идея, система управления или что-то другое могут быть нам полезны, их следует взять на вооружение. Критиковать и отказываться учесть что-то дельное только потому, что оно исходит от римлян, глупо и недальновидно. А предположение о том, что все римские обычаи являются развращенными, изуверскими или недейственными – слепой предрассудок. И еще хуже, когда их считают непреложными и следуют им даже в том случае, если они неприемлемы для нас.
Он помолчал, и на его лице появилась застенчивая легкая улыбка.
– Мерлин говорит, что, увлекшись темой, я забываю обо всем остальном. В общем-то, я не ответил на твой вопрос, правда?
Я старалась не дышать, пока Артур рассказывал о том, что Бедивер называл Делом, но сейчас позволила себе тихо присвистнуть.
– Ну, я имела в виду несколько другое, задавая вопрос, – сказала я, улыбаясь, – но зато я узнала массу более важных вещей. Если мне предстоит стать твоей королевой, это поможет мне понять, ради чего мы работаем.
Слово «мы» вырвалось невольно, и я слишком поздно поняла, как дерзко оно могло прозвучать. Но Артур смотрел на меня долгим, внимательным, испытующим взглядом. Медленная, теплая улыбка расплылась по лицу верховного короля, словно с души его свалился камень. Мы молча смотрели друг на друга, а потом он протянул руку и на миг коснулся моей руки. Я увидела кольцо с драконом, сверкающее под весенним солнцем.
– Ну ладно, – дружелюбно сказал он, переключая внимание на дорогу. – Тогда давай вернемся к твоему вопросу. Что ты хочешь узнать о дворе?
– О… все. Множество мелочей, – поправилась я. – Позволено ли мне будет ездить верхом и правда ли, что все женщины должны путешествовать в паланкинах? Часто ли приходится принимать гостей? И должна ли я научиться есть лежа?
Последний вопрос заставил моего спутника фыркнуть.
– Мне пришлось обедать таким образом всего один раз, когда я несколько лет назад приезжал в северное королевство и у моего хозяина не нашлось ничего, кроме кушеток, – ответил он, усмехнувшись и бросив косой взгляд в мою сторону. – Гнусная привычка! Я надеюсь, что моя королева никогда не будет пытаться приучить к ней народ. Кроме того, мы обычно слишком заняты, чтобы проводить время в праздности. Если это какой-то особенный пир, я часто ем со своими людьми у общего костра, а те, у кого семьи, отправляются праздновать по домам. Наш двор не относится к таким, которые ты бы назвала изысканными, Гвен. Я не уверен, что у кого-нибудь, исключая королеву Игрейну, есть паланкин. И надеюсь, ты не ожидаешь, что тебя завалят великолепными украшениями и позволят бездельничать. В некоторых королевствах Уэльса по-прежнему сохраняется такой образ жизни, но мы живем на юге, а юг и срединная Британия гораздо беднее.
Может быть, в будущем, когда мы добьемся мира в стране и перестанем разъезжать, чтобы улаживать крупные ссоры, мы с удовольствием насладимся роскошью какого-нибудь прекрасного, величественного дворца и некоторыми удобствами, о которых южане еще помнят из жизни до Смутного времени. Но пока нам приходится обходиться тем, что есть. Конечно, – добавил он торопливо, – двор не всегда напоминает военный лагерь. Центры христианства хорошо обустроены и приятны, а в некоторых городах пытаются залечить следы войны, чумы и голода. Если повезет, вся страна будет процветать, как только мы подавим внутренние раздоры и восстановим границы. И куда бы мне ни приходилось ехать, я ищу, что можно для этого сделать.
Мы достигли подъема, где с дороги открывался вид на темный и грозный непроходимый лес на западе, а к югу и востоку лежали плоские холмы с возделанными землями.
– Ты много путешествовала? – спросил Артур.
– Только по Регеду.
– Я всю страну объездил за последние три года, – задумчиво сказал он. – Британия удивительная страна, настолько разнообразная, что я и представить себе этого не мог, когда жил у сэра Эктора. Да, вон наш лес, который ведет к Вирралу, странному, мрачному месту, полному древних духов и призраков. А на юге мягкие зеленые холмы, которые бесконечными волнами катятся к самому морю, и огромная равнина Солсбери с Танцующими Великанами, называемыми Стоунхедж. У нас есть острые утесы и широкие речные долины, освещенные солнцем берега и невероятные болота, которые тянутся на многие мили во всех направлениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155