Уриен и Кадор, корнуэльские короли и королева-мать Игрейна. Однако Моргана, очевидно, все еще в пути.
Впереди началось какое-то движение, похожее на тень от облачка, гонимого ветром над равниной. Толпа хлынула к одному месту, и я, как и все остальные, вытянула шею, чтобы увидеть причину этой сумятицы. Внезапно толпа расступилась, И появился Артур.
Он ехал мне навстречу на черном жеребце. Красная с золотом сбруя выглядела великолепно и не менее нарядно, чем сбруя на моей кобыле. Одежды Артура были так же просты, как и мои, но по краю его одеяния шла полоса пурпурного королевского цвета, столь милого сердцу поклонников Рима. Золотые браслеты из королевской сокровищницы украшали его руки, а на боку блестел Эскалибур. На сей раз всем сразу было ясно, кто этот человек и каково его положение.
Рядом с ним ехал Мерлин, высокий и элегантный, одетый в черное с серебром.
Позади них сверкал драгоценностями и яркими красками одежд Кэй, направляя лошадь то в одну, то в другую сторону. Я улыбнулась про себя: несмотря на репутацию скряги, сенешаль явно любил пышность и показуху и, казалось, наслаждался возможностью покрасоваться.
Следом за королем ехали Гавейн с братом, Агрикола, подпоясанный своим нарядным поясом, а за ними Паломид. Они уже приближались к нам, и, снова взглянув на Артура, я увидела, что он внимательно и спокойно рассматривает меня.
Мерлин что-то сказал и свернул в сторону, за ним отъехал Бедивер, оставив нас с Артуром следовать навстречу судьбе.
Толпа стихла, словно затаив дыхание. Все взгляды были направлены на нас. Расстояние между Артуром и мной медленно сокращалось, и мы не смотрели ни направо, ни налево, а только друг на друга.
Ход времени нарушался, и с каждым новым шагом я видела перед собой нового человека: серьезного, по-мальчишески живого, неудержимо веселого, задумчивого, утомленного от сражений, оптимистичного, недоумевающего, могущественного, скорбящего, величественного… Артур виделся мне как воплощение всего разнообразия качеств человеческого характера. Невидимая нить неуклонно сводила нас, и, когда он протянул мне руку, я в ответ протянула свою, по-прежнему не сводя с него глаз.
Артур поднес мои пальцы к тубам, потом прекрасная веселая улыбка озарила его лицо, и он снова обернулся к толпе. Одним выразительным жестом верховный король представил меня народу и народ мне.
Мое напряжение спало, захлебнувшись в волнах любви к нему, людям, жизни, и я тоже повернулась к толпе. Она восторженно взревела, и даже Мерлин улыбнулся. Мы заняли место во главе процессии, по-прежнему держась за руки; лошади ступали ровно и согласованно, а люди расступались перед нами, смеясь и плача.
И вот так мы преодолели последнюю милю до ворот Сарума, улыбаясь друг другу и нашим подданным.
В городе людей было не меньше, чем на дороге, а у ворот нас встретили акробаты, с которыми мы познакомились в пути. Они возглавили процессию, крутясь и прыгая, а барабанщики и дудочники отбивали такт веселой мелодии. Отовсюду слышались приветственные крики, а мы махали руками и смеялись, захваченные радостью окружающих.
Бедивер оказался прав насчет города, – он был обычным сторожевым военным поселением. Но люди везде развесили флаги и знамена, а ящики под окнами в избытке заставили цветами. На свесах крыш покачивались корзины, наполненные цветами, принесенными специально для праздника из леса и с луга. Это было проявление скорее буйной радости, чем продуманной элегантности, и такие усилия горожан выглядели очень трогательно.
Вокруг катились волны праздника, и везде я видела улыбающиеся и доброжелательные лица.
Верховному королю было отведено римское здание на площади. Над входом во всем своем великолепии развевался штандарт с Красным драконом. Там были штаб-квартира и зал для пиршеств, а одна из комнат предназначалась лично для Артура. Королева-мать и я должны были разместиться в зданиях по соседству.
– Я подумал, что тебе может захотеться побыть одной, и поэтому поселил вас в разных местах, – объяснил Артур, когда мы проехали дом, где остановилась королева-мать. – Однако Игрейна ждет тебя к вечеру.
Весело улыбаясь, я взглянула на окно и увидела за стеклом неясные очертания женской фигуры. Полузабытые, как сон, истории о колдовстве и тайне, связанной с рождением Артура, всплыли в памяти при упоминании о его матери.
Толпа сзади нас выбралась на открытое пространство площади, не давая задерживаться. Артур свернул в узкий переулок к дому, стоящему достаточно далеко от шумной и суматошной площади. Здесь верховный король приказал остановиться, и все смолкли.
Я зажмурилась при виде наполовину деревянного здания, неожиданно спросив себя, зачем я здесь. Одно дело – отправляться в путешествие через всю Британию и совсем иное – оказаться в реальном месте моего назначения. Голова закружилась от ощущения, что я словно проваливаюсь под лед, и я посмотрела на Артура в поисках поддержки, но он снял меня с седла, избегая встречаться со мной взглядом.
Комната, в которую мы вошли, была большой и удобной. В одном из углов горел очаг, а свежие камыши на полу и недавно взбитые подушки придавали ей обжитой и домашний вид. Два застекленных окна впускали много света; вокруг них были встроены шкафы, образуя нишу с мягким сиденьем под каждым из окон. Верхний этаж опирался на тяжелые балки, и, хотя он был меньше, чем в Эпплби, дорогое дерево и отгороженная часть комнаты заставили меня вспомнить о тамошнем большом зале.
Винни начала проверять содержимое буфетов, а Бригит с Бедивером занялись разгрузкой вьючных лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155