– Я не знаю, началось ли оно с мечты Артура или Мерлина, но это великолепное Дело, ради которого стоит работать. И… – он поднял кубок, – по-моему, нам повезло, что ты будешь участвовать в нем.
Комплимент поверг меня в удивление, и я, покраснев, уставилась в тарелку.
Он понизил голос и твердо сказал:
– Посмотри на меня, Гвен, – и когда я подчинилась, он был очень серьезен. – Я говорю это не как льстивый придворный, а как друг. Я боялся, что Артуру в конце концов навяжут в качестве жены плаксивую дуру, какую-нибудь дочку придворного, которые толкутся здесь, добиваясь милостей, или монастырскую недотрогу, которую интересуют только молитвы и наряды. Предстоит совершить слишком много важных дел, чтобы позволить такому вождю, как Артур, нервничать из-за придирок капризной, эгоистичной мегеры, которая оказалась бы у власти, только благодаря своей красоте. Я, например, испытал облегчение, когда он объявил, что намерен взять в жены девушку с севера. Ему была необходима кельтская жена из Кумбрии, и он давно чувствовал симпатию к тебе и твоей семье.
Я снова опустила глаза, потому что услышала то, о чем уже подозревала, и разочарование оказалось более болезненным, чем можно было ожидать.
Бедивер, должно быть, прочитал что-то на моем лице, потому что продолжил уже более мягко:
– Рассказать тебе, что мне говорил Артур? Мы сидели в его комнате после того, как он объявил о своем решении. Ему надоело спорить с теми, кто советовал ему поискать жену где-нибудь еще. «Бедивер, это не только разумный выбор, она из хорошей семьи, и мне не нужна другая женщина. Передай это толпе надеющихся на что-то отцов, и, может быть, тогда они замолкнут». Я думаю, что он пошел бы на них войной из-за тебя, настолько был уверен в том, что ты именно та женщина, которая ему необходима.
Я улыбнулась, отчасти из-за дипломатичности Бедивера, отчасти от мысли, что в выборе Артура присутствовало некоторое личное предпочтение.
– Ну вот так-то лучше, – с торжеством сказал Бедивер, внимательно наблюдая за мной. – Но позволь дать тебе небольшой совет… Ты должна научиться принимать и комплименты, и внимание; и иногда даже лесть. Если кто-то дарит тебе искренний комплимент, неуважительно отвергать его, а льстец окажется в замешательстве, когда ты милостиво примешь то, что, как ему самому известно, является ложью. Я думаю, что ты встретишь среди людей Артура многих, кто искренне полюбит тебя и будет восхищаться тобой, и их обидит, если ты не сможешь с тем Же чувством принять их желание отдать тебе должное. А что касается прочих, то до них мне нет никакого дела.
При этих словах я рассмеялась, и на сей раз, когда он поднял за меня кубок, слегка кивнула и улыбнулась, вспоминая, как много раз так делала моя мать. Я не переставала удивляться, как она научилась быть такой любезной, исполненной достоинства королевой. Мучилась ли она когда-нибудь неуверенностью, как я сейчас?
После обеда семья ирландцев принесла подарки. Ангус собственноручно вырезал для Бригит маленький деревянный крест, чтобы она не расставалась с символом их веры, где бы ни жила, а мать подарила ей ожерелье из серо-зеленых жемчужин, которые находят в реках запада.
– Пусть оно служит тебе напоминанием об озерах, у которых живет твоя семья, – тихо сказала она.
Женщины соткали для меня замечательную шаль, яркую и цветастую, похожую на ту, которую Бригит привезла из Ирландии. Они поспешили подчеркнуть, что эта шаль выкрашена в шесть цветов в честь моего будущего королевского сана. Мне также подарили пару сережек прекрасной работы из ирландского золота, и я гадала, какой из женщин пришлось расстаться с памятью о так давно покинутом доме. Этот подарок тронул меня, и, помня о недавних словах Бедивера, я постаралась как можно благосклоннее принять его и искренне выразить свою признательность.
– Это за то, что ты так хорошо относишься к нашему ребенку, – сказал Ангус с таким удовольствием, будто сам отдавал дорогие сердцу вещи.
Наконец, наш хозяин сделал знак одному из мальчиков, который вихрем выскочил наружу и через мгновение вернулся с нескладным комком извивающегося серого меха.
– Новобрачной на этом празднике нельзя забывать и о женихе, – объявил Ангус, выставляя щенка на всеобщее обозрение. – Это чистая ирландская порода, и наверняка он станет прекрасным, сильным волкодавом.
У Бедивера был растерянный вид, потому что любому, кто не знаком с этой породой собак, они сильно напоминают чучела, которые ставят в поле отпугивать птиц. Я рассмеялась, захлопала в ладоши и посадила смешного, встревоженного щенка на колени.
– А ты спроси у госпожи, какими они становятся, когда вырастают, – сиял Ангус, явно наслаждаясь ролью благодетеля. – Мы привезли первых собак, когда приехали сюда пять лет назад, и они чувствуют себя в этой стране так же хорошо, как и в Ирландии. Ты можешь передать королю, что, если он захочет завести собственную псарню, здесь есть еще такие же.
Щенок пристроился на моей руке, сонно моргая и слегка виляя хвостом. Неожиданно я подумала о том, как же мы повезем его оставшиеся двести миль. Одно дело – любезно принять подарок, другое – знать, что с ним делать дальше.
Бедивер от имени короля благодарил семейство за гостеприимство, преданность и щенка.
– Может быть, – добавил он, – мы сможем купить у тебя корзину, чтобы везти собаку? – Конечно, – порывисто сказал Ангус, – между прочим, я уже сделал одну, просто на тот случай, если тебе понадобится. Просторная и крепкая. И поскольку щенок уже отнят от матери, ухаживать за ним будет нетрудно, – добавил он, гордый тем, что хорошо продумал все мелочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155