– Ну, ну, – подбодрил его Лейтон и, обращаясь к цереброскопу, пробормотал: – Послушаем молодых. Даже в куче навоза можно найти бриллиант.
Смити снова побагровел, но, кажется, набрался храбрости.
– Я вспоминаю, сэр. что Ричард долгое время занимался этим… как его… карате!
– И что же?
– Конечно, я не специалист в таких делах, однако слышал, что восточные боевые искусства включают определенные элементы психофизической подготовки.
– Чушь! – Лейтон раздраженно вскинул голову. – Готов согласиться, что полковник Блейд – великий специалист по части вышибания чужих мозгов. Но вот совладать со своими собственными… – он пожал плечами и сообщил цереброскопу: – Пустые хлопоты с этой молодежью. Навоз, один навоз…
– Но, сэр, я имел в виду…
Лейтон развернулся, чтобы изничтожить ассистента залпом из орудий главного калибра, но тут Блейд легонько дернул его за рукав.
– Простите, сэр, парень дело говорит. Я мог бы попытаться…
– Что? Вышибить мозги самому себе?
Когда старик раздражался, переносить его было нелегко. Но Блейд имел четырехлетний опыт общения с его светлостью и знал: главное – не дать заткнуть себе рот.
– Мозги мне вышибали не раз, – спокойно заметил он и ухмыльнулся.
– Вот как! И кто же, позвольте спросить? – Лейтон сам лез в расставленную ловушку.
– Вы, сэр. С помощью своего проклятого компьютера.
В комнате повисло напряженное молчание. Наконец Лейтон опустил голову и пробормотал:
– Простите, Дик… Я был недопустимо резок.
Кажется, старик и в самом деле устыдился, подумал Блейд, но вслух сказал:
– Не будем говорить об этом, сэр. Мы все устали и несколько раздражены… – он выдержал паузу, предоставив его светлости возможность слегка успокоиться. – Так вот, я хочу вернуться к предложению Криса. В нем есть рациональное зерно, и мне самому стоило бы вспомнить о таких вещах.
Лейтон поднял седые брови.
– Однако, Ричард… Какое отношение может иметь карате к процессу управления телепортатором?
Блейд задумался; вопрос был непростым. Вероятно, Лейтон воспринимал рукопашную схватку – как и поединок с оружием – сугубо с внешней точки зрения. Он видел, как люди молотят друг друга кулаками или протыкают шпагами, но совершенно не представлял, что за этим стоит. Однако великое искусство боя заключалось не только в знании приемов, в силе и ловкости, жестокости и упорстве – но, прежде всего, в умении думать.
Мастера Востока учили, что каждый поединок происходит дважды: первый раз – в сознании соперников, и второй – на боевом помосте. Или на улице, в лесу, в поле, на дороге – смотря по обстоятельствам. Прежде, чем нанести удар или обнажить клинок, надо было проиграть всю схватку, провести ее в собственном воображении, выстроить план, скоординировать его по времени, учесть ответные ходы противника, заготовить ловушки, выбрать обманные финты, знать, какой тактики придерживаться в неожиданной ситуации. Конечно, любой такой план менялся в ходе поединка, но тот из соперников, кто соображал быстрее, кто умел предвидеть на шаг или два дальше – тот и был победителем.
Фетишами бойцов Запада являлись умение и сила; на Востоке считали иначе; там говорили: сначала подумай, потом – ударь! Но думать следовало быстро, и бить – крепко. Удар наносился не только рукой или ногой, в тот миг, когда плоть касалась плоти, каждый противник исторгал мощнейший волевой импульс: один стремясь пробить стену стальных мышц, другой – парируя выпад соперника. Именно этому учили великие сэнсеи Японии и Китая – единению разума и тела, превращавшего сильного, ловкого и умелого человека в страшную боевую машину. И Блейд был не последним в числе их учеников.
Он все еще сосредоточенно вспоминал, сравнивал, размышлял. Да, то ментальное усилие, та концентрация воли и чувств, которая требовалась в момент удара, была очень похожа на реакцию, необходимую Лейтону. Молодец Смити! Странно, что он сам не додумался до этого раньше…
Блейд поднял голову и задумчиво произнес, глядя на стрелку цереброскопа:
– Видите ли, сэр, мы пытались толкнуть, поднять, бросить… Но почему бы не ударить?
И он нанес удар. Он не шевельнул ни единым мускулом, но в то же время кулак его опустился на воображаемую доску с силой кузнечного молота, раздробив ее в щепки.
Стрелка цереброскопа метнулась в правый конец шкалы, далеко за фиолетовую риску.
* * *
– Ну-с, джентльмены, подведем итог, – премьер-министр побарабанил по столу костяшками пальцев. Дж. с удивлением прислушался к знакомому мотиву Бизе! «Тореадор, смелее в бой!» Чтобы это значило? Намек? В такой момент? Как всегда, они с Лейтоном пришли просить дополнительного финансирования.
Его светлость вскинул голову, увенчанную седой гривой, словно старый кавалерийский конь, услышавший сигнал «в атаку»; видимо, он тоже был неплохо эрудирован по части музыкальной классики и понимал намеки. Раскрыв потертую кожаную папку, он достал листок бумаги и протянул министру.
– Что это? – государственный муж воззрился на листок с таким выражением на розовом холеном лице, словно видел его впервые. Но дело обстояло совсем не так – на своих нерегулярных собраниях они уже два раза изучали сей документ за последние три месяца.
– Баланс, сэр, – сообщил лорд Лейтон самым кротким голосом. – Дебит и кредит, список расходов и доходов. С положительным сальдо в нашу пользу.
Премьер посмотрел на листок правым глазом, потом – левым, словно прицениваясь.
– Я вижу, ничего не забыто, – заметил он через некоторое время. Жемчужина из Альбы, золото из Меотиды, тарниотский тексин и даже – он провел рукой по волосам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86