Тысячи ног промчались по изувеченным, гибнущим от удушья людям.
К тому времени, когда подоспела полиция и дополнительные отряды
казаков, Ходынка напоминала поле битвы. Сотни погибли, тысячи были ранены.
Пополудни все городские больницы оказались заняты пострадавшими. Все
знали, что произошло. Государь и государыня были потрясены изветием о
случившимся. Царь решил удалиться в монастырь и заявил, что не сможет
отправиться на торжественный бал, который давал в тот вечер французский
посол граф (позднее маркиз) де Монтебелло. И снова вмешались дяди,
сплотившиеся вокруг великого князя Сергея Александровича. Французское
правительство прислало для украшения бала бесценные гобелены и серебряную
посуду из Парижа и Версаля, с юга Франции было доставлено сто тысяч роз.
Дяди императора настояли на том, чтобы царь не предавал особого значения
катастрофе и не отменял бала, чтобы не обидеть французов, своих
единственных европейских союзников. К сожалению молодой император уступил
им.
"Предполагали, что хотя бал будет, - вспоминал С.Ю.Витте, министр
финансов, - ...их величества не приедут... Но приехали государь и
императрица; открылся бал... первый контрданс государь танцевал с графиней
Монтебелло... Впрочем, государь вскоре с этого бала удалился". Праздник
получился невеселый. "Императрица казалась удрученной, веки ее покраснели
от слез", - докладывал королеве Виктории британский посол. Александр
Извольский, впоследствии ставший русским министром иностранных дел, писал:
"Могу засвидетельствовать, что Николай II был опечален происшедшим, и
первым его движением было приказать прекратить празднества и удалиться в
один из монастырей в окрестностях Москвы, чтобы дать ясное выражение
своего горя... Но некоторые... указывали, что это произведет дурное
впечатление на иностранных представителей, собравшихся в Москву".
На следующий день государь и государыня присутствовали на панихиде о
погибших в катастрофе, посетили несколько больниц, где лежали раненые.
Император распорядился, чтобы погибшие были похоронены за его счет, в
отдельных гробах, а не в братской могиле, как бывало в подобных случаях.
Из личной казны царя семьям погибших или пострадавших было выплачено по
тысяче золотых рублей. Но никакие его усилия не смогли изгладить из памяти
это ужасное событие. Многие простолюдины видели в случившимся недоброе
предзнаменование. Что касается интеллигентствующих и злобствующих кругов
русского общества, о тех и говорить нечего. Они постарались
воспользоваться этим случаем, чтобы представить государя и его "немку" как
людей ограниченных и черствых.
После коронации царю и императрице полагалось отправиться в
путешествие, нанося государственные визиты и частные визиты вежливости
представителям царствующих домов. Летом 1896 года царь и царица поехали в
Вену навестить престарелого императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа,
посетили кайзера Вильгельма в Бреслау и провели десять спокойных дней в
Копенгагене в гостях у родителей вдовствующей императрицы Марии Федоровны,
датского короля Христиана IX и королевы Луизы. Взяв с собой десятимесячную
Ольгу, в сентябре императорская чета отплыла в Англию, чтобы повидать
королеву Викторию.
Королева находилась в это время в горах Шотландии, в огромном, с
башнями, замке Балморал. Под проливным дождем императорская яхта
"Штандарт" встала на якорь на рейде Лейта, и дядя Берти - принц Уэльский -
поднялся на борт судна, чтобы предложить свои услуги в качестве проводника
в путешествии по диким горам Абердина. Промокнув до нитки, поскольку ехали
в открытых экипажах, под вечер путешественники добрались до королевской
резиденции в сопровождении шотландских гвардейцев. Королева Виктория
встретила их на ступенях замка, в окружении семейства и свиты.
Вне себя от радости после долгой разлуки, бабушка и внучка сидели
часами рядом, играя с девочкой.
В письме, датированным 13 сентября 1896 года, государь, которого
оставили на попечение дяди Берти, сообщал императрице матери: "Она
[королева] опять удивительно добра к нам и любезна и страшно рада увидеть
Аликс и дочку!.. [Дядюшки] считают своим долгом увозить меня со всеми
господами на целый день на охоту, - жаловался он родительнице. - Погода
стоит пакостная, каждый день льет, дует ветер и совсем холодно, и, кроме
того, мне не везет, я до сих пор не убил ни одного оленя... Я так рад, что
Georgie, по крайней мере, бывает на охотах, хоть с ним можно переговорить
о прежнем".
Из Шотландии императорская чета направилась в Портсмут, а оттуда во
Францию. В отличие от поездки в Англию, представлявшей собой отдых в
семейном кругу, визит во Францию явился событием огромного значения для
обеих держав. Вопреки различиям в их политических системах, крупнейшая из
европейских республик и абсолютная монархия, для достижения своих
дипломатических целей, стали военными союзниками. Начиная с 1870 года,
когда Франция, проигравшая франко-прусскую войну, лишилась своих восточных
провинций - Эльзаса и Лотарингии, французские государственные деятели и
военачальники мечтали о реванше с помощью неисчислимого воинства русского
царя. Со своей стороны, царю Александру III нужен был союз, который
нейтрализовал бы гигантскую военную мощь Германской империи,
образовавшейся у западных рубежей России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227