Это коснулось и Британии, чьи жизненные интересы зависели от
целостности королевского военно-морского флота, которая оказывается могла
проиграть войну в одном генеральном сражении. Перепугался и кайзер,
лелеявший мечту о флоте открытого моря. В результате за четыре года первой
мировой войны гигантские флоты Великобритании и Германии встретились лишь
однажды, у побережья Ютландии. Цусимский бой убедил американского
президента Теодора Рузвельта в том, что ни одна держава не должна
распылять свой военный флот, как сделали это русские. Рузвельт тотчас
начал проводить в жизнь планы сооружения канала на Панамском перешейке с
целью соединения двух океанов, омывающих побережья страны.
"Телеграмма о Цусимской трагедии была принята в пути в императорском
поезде, - вспоминал Мосолов. - Царь послал ее Фредериксу для передачи
военному министру Сахарову, и свите. Генерал Сахаров долго совещался с
царем. По окончании разговора он подтвердил нам, сколь обеспокоен государь
известием. - Царь обсуждал с нами событие, проявил полное сознание будущих
трудностей. Он мне начертил мероприятия, вызванные новым положением".
Внешне император проявлял самообладание, но в своем дневнике в тот вечер
записал: "Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели
почти всей эскадры в двухдневном бою".
Сознавая, что России войну не выиграть, Николай II вызвал к себе С.Ю.
Витте и отправил его в Портсмут в качестве главного уполномоченного для
ведения мирных переговоров с Японией при посредничестве президента США
Теодора Рузвельта. Хотя война заканчивалась так, как и предсказывал Витте,
поручение это принял он весьма неохотно. Когда нужно вычистить сточную
канаву, возмущался бывший министр, то посылают за Витте. А едва грязная
работа закончена, то для более приятной работы появляется уйма других
кандидатов.
После того, как Витте на борту германского парохода "Вильгельм
Великий" пересек Атлантический океан в обществе множества европейских
журналистов, он повел себя так, как подобает "представителю величайшей
империи, у которой приключилась маленькая неприятность". Прибыв в Портсмут
в штате Нью-Хемпшир, где должны были происходить переговоры, русский
уполномоченный обнаружил, что американцы восхищены "смелыми япончиками".
Витте решил изменить мнение американской публики. "Я свободно допускал к
себе корреспондентов... Постепенно американское общественное мнение, а
вслед за тем и пресса все более и более склоняли свою симпатию к
главуполномоченному русского царя", - вспоминал Витте. "Такому повороту
общественного мнения содействовали и японские уполномоченные... их
скрытностью и уединенностью... Образ моего поведения постепенно все более
и более располагал ко мне прессу и публику. Когда меня возили экстренными
поездами, я всегда подходил, оставляя поезд, к машинисту и благодарил его,
давая ему руку... К удивлению публики... статс-секретарь Его Величества...
более прост, более доступен... Мое поведение... налагало на меня большую
тяжесть... Я должен был быть непрерывно актером".
И старания его оказались не напрасными.
Оказавшись, благодаря действиям Витте, в положении грубиянов,
японские уполномоченные не смогли бы добиться удовлетворения всех их
претензий. Наконец, Николай II, зная, что финансовое положение Японии не
позволяло ей продолжить войну, заявил своему министру иностранных дел:
"Передайте Витте мой приказ закончить завтра переговоры при любых
обстоятельствах. Я предпочитаю продолжать войну, чем ждать великодушных
уступок со стороны Японии". Комура, приехавший на переговоры победителем,
вынужден был пойти на компромисс.
После конференции Витте поехал к президенту Рузвельту на его дачу в
Сагамор-Хиллс на острове Остер-бей. "Мы у президента завтракали... Завтрак
был более чем простой, на столе, не покрытом скатертью, для европейца
очень трудно варимый. Вина никакого - одна ледяная вода". Витте "был
удивлен, как мало они [Рузвельт и многие американские деятели] знают
политическую констелляцию [обстановку. - Ред.] вообще и европейскую в
особенности... Мне приходилось слышать самые наивные, если не сказать
невежественные, политические суждения..." Рузвельту Витте тоже не очень
пришелся по душе... "Не могу сказать, что он мне понравился, - заявил
президент. - Я полагал, что его хвастливость и заносчивость не только
глупы, но и шокирующе вульгарны по сравнению с благородной сдержанностью
японцев. Кроме того, он произвел а меня впечатление человека эгоистичного
и полностью лишенного идеалов".
В Россию С.Ю.Витте вернулся довольный достигнутым: "Меня всюду
возносили и возвеличивали. Сам государь был нравственно приведен к
необходимости дать мне совершенно исключительную награду, возведя меня в
графское достоинство. И это при личном ко мне нерасположении его и в
особенности императрицы и при самых коварных интригах со стороны массы
царедворцев и многих высших бюрократов, столь же подлых, как и бездарных".
И действительно, Витте провел переговоры блестяще. "Никто, из
профессиональных дипломатов не мог бы сделать того, что было сделано им",
- признался А.П.Извольский, вскоре ставший русским министром иностранных
дел. Царь принял С.Ю.Витте на борту своей яхты в сентябре 1905 года. "В
Бьорке к нам явился Витте, - писал Николай II своей родительнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227