Как и на американском Западе,
железные дороги покрывали огромные расстояния, соединяя сельское хозяйство
с городами, промышленные предприятия с рынками сбыта. Сев в уютное купе в
Москве, путешественник мог, прихлебывая чай и разглядывая из окна вагона
снежные просторы, в тот же день добраться до Санкт-Петербурга. По решению
царского правительства, в 1891 году началось строительство Великого
Сибирского пути - Транссибирской магистрали, самой длинной в России
железной дороги. Взяв начало на одной из восточных окраин Москвы, нитка
пути, протянувшаяся на четыре с лишком тысячи миль, должна была соединить
сердце России с Тихим океаном.
Как и ныне, Москва была центром страны, узлом, где сходились железные
дороги, водные пути, средоточием торговли и промышленности. Из небольшого,
обнесенного частоколом, поселения, каким она была в XII веке, Москва
превратилась в столицу, священный град России. Именно здесь, вступив в
1547 году на престол, Иван Грозный заявил, что будет короноваться не как
Великий князь Московский, а как царь всея Руси.
В Москве насчитывалось "сорок сороков церквей". Над зелеными крышами
вздымались в небо голубые с золотом маковки сотен церквей. Вдоль широких
улиц выстроились украшенные колоннами княжеские дворцы, особняки богатых
купцов и мануфактурных магнатов. В лабиринте улочек и переулков стояли
двухэтажные деревянные дома и домишки, в которых находили пристанище
мелкие служащие и мастеровые. Зимой улицы скрывались под толстым слоем
снега, весной утопали в грязи, а летом были покрыты пылью. Выходя на
улицу, женщины и дети оглядывались по сторонам, чтобы не угодить под
колеса экипажа или копыта отряда казаков, с гиком мчащихся наметом точно
ковбои, очутившиеся в провинциальном городе где-нибудь на диком Западе.
В самом центре столицы на берегу реки возвышались облицованные
красным кирпичом массивные стены средневековой цитадели, Кремля, этого
символа русского могущества. То была не просто крепость, а целый город,
который одному романтическому французу представился как бы воплощением
России: "Этот своеобразный конгломерат дворцов, башен, монастырей,
часовен, казарм, арсеналов, и бастионов; это скопище передовой цивилизации
и средневековья; этот конфликт между самым низменным материализмом и
высотами духа - разве все это не истинная история России, эпос русской
нации, тайная драма русской души?".
Москва была "третьим Римом", центром православия. Миллионы русских
приходили и с горем, и с радостью в православные храмы. В величественных
соборах крестьянки в ситцевых платочках оказывались рядом с княгинями в
дорогих шубах и драгоценных украшениях. Люди всех сословий, и стар, и
млад, часами стояли со свечою в руке, душой и разумом постигая величие
происходящего. Освещенные тусклым светом лампад, с икон в золотых окладах
на них смотрели лики святых. На иконостасе, на митрах и крестах облаченных
в сияющие ризы епископов, сверкали бриллианты, изумруды и рубины.
Священники с окладстыми боpодами пpоходили сpеди pядов пpихожан,
pазмахивая кадилами, в котоpых куpился ладан. Богослужение представляло
собой не продолжительное песнопение, а чередование гимнов, которые
выводили своими могучими басами дьяконы. Ошеломленные величественным
зрелищем и благоуханием, очищенные чудными звуками молитв, по окончании
службы прихожане прикладывались к кресту, сжимаемому холеной рукой
епископа, который наносил им на лоб благовонным елеем знак креста. В
церкви верующие испытывали всю гамму чувств, от печали до восторга.
Церковь учила, что страдание благо, что уныние и страдание - неизбежные
спутники жизни. "На все Божья воля", - твердили русские и с помощью церкви
старались обрести кротость духа и силу, которые помогли бы им вынести
бремя земной юдоли.
Несмотря на свое великолепие и славу, в 1894 году Москва не была
столицей Российской империи. Двести лет тому назад Петр Первый оторвал
Россию от ее древних славянских корней и попытался насильно привить ей
западно-европейскую культуру. На низменных невских берегах он построил
новый город, решив тем самым "прорубить окно в Европу". На болотистые
берега были доставлены миллионы тонн красного гранита, забиты тысячи и
тысячи свай. Двести тысяч рабочих умерли от лихорадки и истощения. Но до
самой смерти в 1725 году царь правил страной, пребывая в этом странном,
искусственном городе, расположенном в восточной оконечности Балтийского
моря.
Град Петра был воздвигнут на воде, на девятнадцати островах,
соединенных между собой арочными мостами и разрезанных извилистыми
каналами. К северо-востоку от него простиралось огромное Ладожское озеро,
к западу - Финский залив, куда впадала полноводная Нева, берущая начало в
озере. "Рассекая город пополам, молча и быстро несет свои холодные воды
Нева, похожая на полосу стали, видом своим напоминая о просторах лесов и
болот, давших ей начало". Над северным берегом вознеслись мрачные бастионы
Петропавловской крепости, в центре которой стояла колокольня собора,
упиравшаяся в небо своим золоченым шпилем высотой в четыреста футов. По
южному берегу, облицованному гранитом, на три мили тянулась набережная,
вдоль которой выстроились здания Зимнего дворца, Адмиралтейства, посольств
иностранных держав и особняки знати.
Получивший название Северной Венеции, Вавилона снегов,
Санкт-Петербург был европейским, а не русским городом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227