Мисс Лэрейси застыла, с головой погрузившись в сладкие воспоминания.
– Матушка Урии всю его одежку мне отдала, мы ведь с ним обручены были.
Шум над головами стал громче, стены слегка задрожали. Райна кинулась к лестнице, остановилась на полпути и протянула мисс Лэрейси руку.
Но старушке было не до того. Она снова понюхала синюю шерсть, закрыла глаза и затаила дыхание. От любви к Урии кружилась голова.
– Пора уже!
Мисс Лэрейси очнулась и удивленно открыла глаза. С сожалением выдохнула сладкий воздух, аккуратно сложила свитер и вернула его на прежнее место.
– Вертолет прилетел. – Райна поднялась на несколько ступенек и нетерпеливо замахала рукой. – Пошли скорей!
– Что ж тебе все неймется? – Мисс Лэрейси захлопнула сундучок и снова погладила крышку, стирая пыль.
– Урия, – прошептала старушка, разглядывая годовые кольца на деревянных боках. Она потянулась за керосиновой лампой и грустно засеменила следом за Райной. Та крепко схватила мисс Лэрейси за руку и потащила вверх по узким крутым ступеням.
Старушка оглянулась на темный подвал. Тьма сгущалась по мере того, как они поднимались по лестнице.
– И куда торопимся? – пробормотала она в спину Райне. И уже громче, голосом, полным отчаянья, повторила: – Куда торопимся-то?… Из дома родного?
Агата давно все подъела, и миска для воды была совсем сухая. Доктор Томпсон, поскрипывая палкой, торопливо вошел на кухню и осветил фонариком эту печальную картину. Пришлось извиняться. Кошка в ответ только мяукнула, в зрачках у нее заплясали искорки. Томпсон подхватил увесистую тушку на руки. Агата потерлась об него шубкой и довольно замурлыкала. Томпсон посветил в открытую дверь туалета – крышка унитаза поднята.
– Ну, значит, смерть от жажды тебе не грозила.
Он уже совсем было собрался бежать с Агатой к машине, как вдруг замер на пороге и задумался, оглянувшись на гостиную. В неверном свете фонарика все казалось призрачным, ненастоящим. Томпсон посмотрел на часы.
– Пара минут у нас с тобой еще есть, – пробормотал он и направился через кухню к заднему крыльцу. Оттуда спустился в подвал, стараясь не споткнуться о свою палку. Там доктор добрался до полки с вином и подумал вслух:
– Чего бы такого прихватить?
На полу валялся старый мешок. Томпсон бросил палку, посадил Агату на плечо и при этом чуть не уронил фонарик. Что у нас самое любимое? Как тут выберешь! Луч скользил по красивым наклейкам. Одни шедевры! КАБЕРНЕ, МЕРЛО, БОРДО, ПОРТВЕЙН и БРЕНДИ.
Агата тихонько урчала над ухом. Томпсон сосредоточенно выбирал и складывал бутылки в мешок, мягко позвякивало стекло. Таблеток от жадности ему никто не выписывал, руки мелькали все быстрее и быстрее, доктор орудовал, словно грабитель, который боится, что его сейчас застукают хозяева. Наконец, он закончил, поднял мешок за края и, кряхтя, взвалил его на плечо. Палку придется бросить. Тут уж либо палка, либо мешок. Мешок. Доктор захромал к лестнице, освещая себе путь фонариком.
Наверху Томпсон открыл холодильник. На полках лежали сыры трех сортов: бри, гаварти с укропом и его любимая брынза. Жутко вредная, между прочим. От нее повышается давление. Ага, вот и икра, прямо из России, а рядом крекеры с кунжутом, он купил их на прошлой неделе в магазине экзотических продуктов в Сент-Джонсе. Раз уж придется куковать в Тавро, пусть хоть будет чем себя развлечь. Доктор набил полиэтиленовый пакет едой и сунул в мешок следом за бутылками.
– Ну все, Агата, слазь, – сказал Томпсон, вскидывая тяжелую ношу на спину. Он выбрался во двор и дохромал до внедорожника. Мотор заработал, фары осветили траву перед домом.
Доктор осторожно посадил кошку на пассажирское сиденье, сунул мешок под ремень безопасности сзади и сел на водительское место.
– Эх, Агата, красотуля ты моя, ну и пир мы с тобой закатим! Королям не снилось, – сказал он и принюхался. В кабине одурманивающе пахло сыром. Томпсон замычал от удовольствия, включил заднюю передачу и тут только вспомнил о часах на приборной панели.
– Вот интересно, – он взволнованно облизнул губы, – когда можно будет первый раз остановиться и устроить себе пикничок под звездами?
Мисс Лэрейси выглянула в щелку между тюлевыми занавесками на окне гостиной. Над двором завис вертолет. Райна стояла в луче прожектора, но лицо ее оставалось в тени. Свет становился все ярче, вертолет шел на снижение. Фигура Райны совсем побелела, словно она сама начала светиться, и наконец потонула в ослепительном сиянии.
– Прилетел, – возбужденно закричала Райна в сторону дома.
«И чего орать? – подумала мисс Лэрейси. – Что у меня глаз нет, что ли? Или ушей?»
Вертолет опустился посреди дороги, прожектор нацелился в окна. Старушка заморгала. Только через некоторое время она начала различать свою руку, вцепившуюся в занавеску, дряблую морщинистую кожу, синие вздутые вены и рукав зеленого домашнего платья. Мисс Лэрейси отступила в тень и сердито вздернула подбородок:
– Вот черти, так и ослепнуть недолго.
Стены затряслись от грохота. Входная дверь распахнулась, в дом ворвался рев мотора и стрекот вращающихся лопастей.
Старушка живо засеменила к дивану, села и схватила свое вязанье. В комнату вбежала Райна. Мисс Лэрейси закричала:
– Чего стоишь? Дверь закрывай! У меня все перепонки полопаются!
– Пошли! – задыхаясь, выпалила Райна.
Старушка продолжала спокойно вязать. Она пошевелила губами, считая петли, потом подняла к глазам белый шарф, чтобы оценить его длину.
– Пошли скорее!
Мисс Лэрейси сделала вид, что не слышит. Дом содрогнулся до самого основания. Старушка подняла глаза. Райна уже ушла, на ее месте теперь стоял Френч, одетый в красивую синюю форму и берет спасателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147