Еще агрессия бывает при отеке мозга и химическом дисбалансе.
– И утопленники, – задумчиво произнес Чейз, – все прибывают и прибывают.
– Вы правы, дело, очевидно, в воде, – сказал Томпсон. – Я все думаю о той акуле-альбиносе. – Доктора передернуло, он громко чихнул. – Как-то у них тут не жарко.
– Да вроде ничего.
– Наверное, я простуду поймал.
Сержант сразу вспомнил жену. «Простуду поймал». Странное выражение. Тереза тоже так говорит. Известие о телах и эпидемии уже достигло ее ушей. Сегодня вечером, когда Чейз вернулся домой после дежурства, он даже не стал переодеваться, зная, что его скоро вызовут снова. От волнения сержант не находил себе места. Когда он вошел в комнату, Тереза лежала на диване перед телевизором и смотрела новости. В халате. У Чейза защемило сердце.
– Что показывают? – спросил он. Тереза подняла голову и посмотрела на него пустыми бессмысленными глазами.
– Тела, – ответила она. – Теперь они добрались сюда, Брайан.
Томпсон отвлек сержанта от грустных мыслей:
– Вы, помнится, про красного ерша что-то говорили.
– У него тоже изо рта голова выкатилась. У акулы – человечья, а у ерша – кукольная.
Чейз попытался сосредоточиться. Перед глазами мелькали фамилии из списка. Шум чертовски действовал на нервы. Сержант отхлебнул кофе из кружки и поморщился:
– Помойка. Да еще и остыла…
Томпсон заглянул в список. Чейз подвинул блокнот, чтобы доктору было удобнее читать:
– Тут и мужчины, и женщины.
– Так.
– Молодые и старые.
– Так.
– Все из одного района, все местные.
Томпсон задумчиво кивал, но смотрел при этом совсем в другую сторону.
Проследив за его взглядом, Чейз увидел разложенную на столе еду. Городские дамы принесли в штаб бутерброды, печенье и холодные закуски. Сержант удивился, что все это вот так запросто выставили на всеобщее обозрение. Неразумно, учитывая опасность эпидемии. А если жители городка случайно эти продукты заразили?
– Есть хотите? – спросил Чейз.
– Умираю с голоду.
– А чего бутербродов не возьмете?
– Нет уж, спасибо. Одному богу известно, сколько им лет. – Томпсон показал на живот. – У меня там и так уже революция.
– Я тут подумал… – Чейз взглянул на школьную доску. Возле нее командор беседовал с ужасно взволнованным молодым солдатиком. Френч был весь какой-то неприметный: среднего роста, среднего телосложения, и лицо такое, что нипочем не запомнишь. Он повернулся к Чейзу и Томпсону, солдатик тоже немедленно посмотрел в их сторону.
– Так что вы подумали? – спросил Томпсон.
– Если эта хворь заразная, – сказал сержант, переводя взгляд на доктора, – разве бы они стали выкладывать еду, которую местные принесли? – Он оглянулся на командора через плечо. Френч уже стоял лицом к доске и изучал школьные записи, оставшиеся от урока математики. Солдатик, глядевший на доктора и сержанта, двинулся в их сторону.
– Источник у заразы должен быть один. Это такое место, где народ собирается, – задумчиво произнес сержант.
– То есть там, где все были одновременно?
– Ну да. Скажем, церковь.
Чейз ткнул пальцем в первую фамилию и прочитал ее.
– Этот ходит в англиканскую, – вспомнил Томпсон, – а следующий – католик.
«Тела», – подумал Чейз. Он вспомнил слова Терезы: «Теперь они добрались сюда». Сержант заметил, что молодой солдатик стоит позади него, сложив руки за спиной.
– Я просто полюбопытствовать, – сказал молодой человек. – Матрос первой статьи Несбитт, сэр.
– Присядьте, – предложил Томпсон и подцепил ботинком железную ножку стула.
– Я лучше постою, сэр. – Несбитт облизал губы и нервно огляделся по сторонам. – Благодарю вас, сэр.
– Для спины вредно, – сообщил доктор, – мышцы устанут.
Несбитт молча уставился на имена в блокноте.
Чейз, который тоже сосредоточенно изучал список, повернулся к Томпсону:
– Так, стало быть, не в церкви. Как насчет работы? – Сержант вытащил из нагрудного кармана ручку. – Донна Дровер?
– Безработная.
Чейз поставил отметку «безр.» против фамилии Донны.
– Масс Дровер?
– Безработный.
– Ллойд Фаулер?
– Безработный.
Они продолжали называть фамилии. В списке оказались одни безработные.
– Нет здесь такого места, где бы все бывали, – заметил Томпсон.
– Зато все как один без работы.
– А чем они раньше занимались? – встрял Несбитт.
– Они… Давайте-ка посмотрим, – заинтересованно сказал Томпсон. – Донна рыбачила. Ее сын тоже. Мистер Фаулер был рыбаком. Дэрри – рыбак… Рыбак… Рыбак… Рыбак…
– Все рыбаки, – сказал Несбитт и облизнул губы. Он быстро потер лоб, словно сгонял муху.
– Да, но не все они мужского пола, насколько я понимаю.
– Ну и что? Все равно ведь рыбачили, – предположил Чейз. – Раз они рыбаки, значит, в море заразились.
В этот момент Несбитт повернулся и быстро подошел к Френчу, который размашистыми движениями стирал с доски остатки школьных примеров. Командор выслушал матроса, на лице его ничего не отразилось. Он взял с полочки мел, подбросил его на ладони, а потом начал выводить большими буквами: РЫБАКИ. Под этой надписью он сделал другую, буквами поменьше: ЛОВЦЫ ЧЕЛОВЕКОВ. Френч подчеркнул эти слова, слегка дернув плечом.
«Выпендривается, – подумал Чейз. – Тоже мне, пират голливудский».
– Ловцы человеков, – тихонько повторил Томпсон.
Сержант повернулся к нему:
– Что это хоть значит?
Томпсон пожал плечами.
– Сперва Томми Квилти рамки для картин продавал, – терпеливо объясняла мисс Лэрейси. Она сидела на деревянном стуле, вплотную придвинутом к постели Ким. – А еще картины про святых апостолов. У него малость не все дома. – Она постучала по виску морщинистым пальцем и посмотрела на свечу – подсвечник поставили прямо на столике у кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147