– Пора домой, ребята, – сказал Джералд и развернул самолет.
– Я молча сидел, размышляя о том, что произошло только что. Все так странно. Не нужно быть шаманом, чтобы понять, что мозаика моей жизни начала складываться сама собой. Внезапное появление «Лукреции» было знаком.
Вид шхуны заставил меня задуматься, действительно ли я принял верное решение, отказавшись поехать с Клеопатрой. Вскоре я заметил, что все семейство Клемеонов задремало. Они улыбались во сне, завернувшись в невидимое одеяло защиты и уюта семейных уз. А я, быть может, навсегда останусь лишь наблюдателем такого довольства жизнью. По правде сказать, я действительно хотел одного – снова вернуться на судно капитана Хайборн. Я закончу нашу с Икс-Неем доставку «рыбомобиля» на «Потерянных мальчишек», отправлю Мистера Твена на пенсию, а потом как-нибудь вернусь на «Лукрецию».
И тут я вспомнил вчерашний вечер. Новый курс моей жизни определенно может подождать, ведь сегодня я ужинаю с Даун.
На записке, приколотой к двери бунгало, стояла цифра «8». Бумага была покрыта узором из ракушек и пахла марихуаной и духами. Я собирался на свидание.
Еще два дня назад я не мог и вообразить, что буду поливать себя одеколоном и ужинать со сногсшибательно красивой женщиной. Больше того, она ясно дала мне понять, что после еды мы, скорее всего, займемся сексом. Если я буду хорошо себя вести.
Я не совсем понимал, что это значит. В Хартэйке для ужасного момента, когда партнер хочет, а оборудование не работает, есть специальное название. Это называется «крутой, сексуальный и безобидный». Я вовсе не хотел, чтобы такое случилось со мной.
Я стоял перед зеркалом и смотрел на принаряженную версию мнимого серфера. На мне были джинсы, белая гавайская рубашка с голубыми досками для серфинга на рукавах и «выходные» шлепанцы. Сандра передала мне сообщение от Икс-Нея. Они с Консуэло поехали смотреть птиц на соседний островок Джамбо и вернутся только утром. Я понятия не имел, прочел ли он мои мысли на расстоянии – главное, что бунгало будет в моем распоряжении целую ночь. Я выключил свет и направился в бар.
В переполненном заведении орала музыка. Я протиснулся к стойке сквозь толпу пьяных студентов. Все они собрались здесь в ожидании, когда откроются двери большой вечеринки «Ренальдо». Подростки развлекались тем, что напивались вусмерть и занимались сексом. Мне всегда казалось, что на таких сборищах упившихся больше, чем трахнувшихся, но быть среди вторых более почетно.
Наконец мне удалось привлечь внимание бармена, сновавшего среди жужжащих блендеров. Похоже, ему стало легче, когда я попросил его просто налить мне текилы и рассказать, как пройти к ресторану.
– Вы уже бывали в «Брюхе зверя»? – спросил он.
– Нет.
– Веселенькое местечко.
– А как еда?
– Там это не важно, – ответил он и вернулся к блендерам, питавшим факультативные занятия будущих лидеров нации.
На трамплине у бассейна лежала какая-то девица. Подружки обмазывали ее взбитыми сливками и поливали шоколадным соусом. На другом конце бассейна квартет накачанных парней раскачивал за руки за ноги другую красотку. В кульминационный момент тоненькая бретелька ее лифчика лопнула и под рев толпы девушка полетела в воду, торчащими сосками указывая на первую вечернюю звезду.
29. Отведите меня в ваш блендер
От «Горячей штучки» Донны Саммер, казалось, вибрировали улицы. Я пошел на музыку.
Найти «Брюхо зверя» не составило труда. Вход в заведение был оформлен в виде гигантской оскалившейся морды ягуара и освещался пульсирующим светом стробоскопов. Глаза мерцали ярко-красным светом, а из пасти время от времени с шипением вырывался пар. Я решительно шагнул в пасть и позволил зверю проглотить себя. Когда дым рассеялся, я оказался перед милой девушкой в шелковом кимоно с охапкой меню в руках. Она улыбнулась и спросила, с кем у меня назначена встреча. Только тут я понял, что не знаю фамилии ни Даун, ни Ноэль-Кристмас.
– Они из Техаса, и они просто красавицы, – вот все, что я мог про них сказать.
– Вы, наверное, Талли? – спросила она.
– Да.
– Они в баре с Ренальдо, – сказала девушка.
Я преодолел полосу препятствий из небольших столиков, за каждым из которых сидело вдвое больше людей, чем должно было. Во чреве ягуара, как я и предполагал, было темно. Черно-белые изображения масок маня, змей, крокодилов и ягуаров покрывали стены и потолок. Бар располагался в огромной клетке из толстого бамбука. Длинноногие девушки в откровенных нарядах проносились над головами посетителей на свисающих с потолка лианах.
В забитом под завязку баре толпились представители всех слоев островного общества: от пляжных лоботрясов до светских львиц. Дюжина официанток в леопардовых бикини сновали туда-сюда с напитками и едой. Далеко же меня занесло от «Потерянных мальчишек».
Пытаясь отыскать девушек, я окунулся в этот людской водоворот. Я улыбнулся и поздоровался по крайней мере с дюжиной человек, которых никогда в жизни не видел. Потом кто-то всучил мне стакан, хотя выпивки я не заказывал, и, сам того не заметив, я влился в празднование чьего-то дня рождения. Я пел и танцевал вместе с остальными, когда на плечо мне легла рука. Я обернулся и увидел Даун.
На ней была бежевая плиссированная мини-юбка с широким отделанным бахромой поясом и прозрачная кофточка, стянутая между ложбинкой на груди и голым пупком. Даун пахла кокосовым маслом, ее загорелое тело усыпали золотые блестки. Она потрясающе выглядела.
– Классно выглядишь, – сказала она.
На ум мне не пришло ничего лучше, чем:
– Тысяча один… Тысяча два.
– Позже, красавчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125