Нас, как всякий большой корабль, сопровождала стая акул, и в компанию к ним спешили со всех сторон новые острые, как кинжалы, плавники. Я был очень рад, что мы уходим отсюда на всех парусах.
Вдруг донесся глухой удар, затем второй, поднялись столбики воды, мы инстинктивно присели. Но ядро упало далеко от нас – это оставшаяся в стороне prahu пыталась расстрелять из пушки гигантского крокодила.
– Они его прикончат, – печально сказала Джеки.
– Думаете? – с сомнением покачал головой Те Киоре. – А я ставлю на соленыша! Этого чертяку убить трудно. Десять против одного, что он ещё долго будет плавать, прежде чем из него сумочки понаделают.
– Пари не принимаю, – отозвался я. – Все зависит от того, как скоро вода доберется до опилок.
– Что? – ахнула Джеки.
– До опилок! – повторил я. – Думаю, что у него внутри именно опилки. Может, конечно, солома, или здесь, на юге, канок. Вата из семян канка – южного дерева.

Но чаще используют опилки.
– О чем ты говоришь? – затрясла головой Джеки. – Где используют? В чем?
– При набивке чучел, разумеется. Я имею в виду чучело крокодила, висевшее в салоне. Ведь Шимп именно его бросил в море, только до меня не сразу это дошло. Потому-то я и сказал раньше, что не верю своим глазам.
– Господи! – тихо простонала Джеки. – Но тот был маленький, не больше двух футов. Крокодилёнок! Не хочешь же ты сказать, что он…
– Может, всё же он вызвал сюда гиганта соленыша, как мисс сказала, – предположил Те Киоре.
– А маленького крокодила использовал как приманку? Вряд ли!
Те Киоре поглядел на все ещё бьющего поклоны Батанг Сена.
– Видно, он догадался, как Шимп это проделал. Уж не помолиться ли и мне с ним на пару?
Я взглянул на Шимпа – он все ещё стоял у поручней и напевал себе под нос какую-то унылую песенку.
– Здорово у тебя получилось, Шимп! Спасибо большое! Но как ты это сделал?
Шимп фыркнул. Морщины у него на лице углубились, он казался расстроенным, и голос его звучал сердито.
– Спроси Ле Стрижа, когда его встретишь, – тихо посоветовал он мне. – Но будь я на твоём месте, что, к счастью, невозможно, jongetje, я бы отложил встречу с ним на возможно более долгое время. Ну что? Теперь все в порядке?
И, не дожидаясь ответа, он ссутулившись пошёл, шаркая ногами, к трапу, ведущему в салон. Никто за ним не последовал. Но позже вечером, когда мы закончили помогать команде отмывать, скрести и латать корабль и спустились в салон, мы обнаружили, что посредине стола, опять же в позе лотоса, скрестив ноги в башмаках и вывернув розовые ладони, мирно спит Шимп.

ГЛАВА 7

В этом пропитанном влагой тумане все происходило неожиданно. Казалось, нас всюду подстерегают опасности: покосившееся дерево угрожающе клонилось над нашими головами, свисавшие с веток плети и извивавшиеся, словно змеи, корни преграждали путь.
Так всё и было. Мы спотыкались о молодую поросль, она то и дело норовила поставить подножку. А теперь, когда мы ползли, ей явно хотелось опутать нас с головы до ног. Пользоваться парангами Паранг – большой малайский нож.

приходилось с большой осторожностью: все ползли на четвереньках, плечом к плечу, полускрытые влажной зеленью, и, взмахнув тяжелым ножом можно было разрубить не только преграждавшую путь лиану. Так что продвигаться вперед было дьявольски трудно, мы быстро покрылись потом, а мелкая морось проникала сквозь всё, что было на нас надето, и, испаряясь, уносила с собой тепло. Удивительно, но замерзнуть можно даже в подобном горячему пару тумане. Снадобье, которое нам дал знахарь, чтобы мы намазались, таяло и растекалось по телу, тонкие липкие струйки попадали во все трещинки и царапины на коже, ощущение было отвратительное. После свежего морского воздуха дышать в этом тяжёлом, вязком тумане было почти невозможно. Но ничего не поделаешь. Мы приближались к цели, так, во всяком случае, утверждал Те Киоре, и следовало соблюдать осторожность.
– Во всем надо искать хорошую сторону, – прошептал маори, быстро подползая к Джеки, чтобы помочь ей миновать колючий корень.
Убедившись, что мы с ней заняли разные каюты, он стал оказывать ей неуклюжие знаки внимания. Я старался сдерживаться, – в конце концов, чего мне раздражаться? Он обнял её огромной рукой, якобы стараясь освободить от вцепившейся в неё ветки.
– Хорошо, что хоть холодно, москиты не вылетают.
– Да, – сердито буркнула Джеки, не менее сердито сбрасывая с себя его руку. – У них, по крайней мере, есть мозги. А как насчет пиявок?
Но на Те Киоре её раздражение, по-видимому, ничуть не подействовало.
– Да нет, в этих краях они ютятся футов на тысячу выше и вас не тронут. Но будьте уверены, мазь, которую нам дали, и с ними справится. И со всей прочей мелкой гадостью, которая гнездится в земле и впивается в кожу.
– И кровососущие личинки? – переспросила Джеки, коснувшись меня плечом, и я почувствовал, что оно у неё мелко дрожит. – На них она тоже действует? Из чего же это зелье состоит?
– И не спрашивайте. Успокойтесь пока хоть насчет пиявок… Хей!
Пиявки и личинки сразу были забыты. Испуганные его тихим возгласом, мы вскочили на ноги, всматриваясь в то, что было впереди. Какое-то время, пока глаза не привыкли к мутной белизне, нам казалось, что Те Киоре просто что-то померещилось. Потом постепенно мы разглядели в глубине этой белизны какие-то серые пятна. Но то, что открылось нашим глазам, было чересчур большим. Мы ожидали увидеть здание, пусть даже очень внушительное, ведь, в конце концов, мы с Джеки взбирались на самый его верх. Но когда ожидаешь увидеть дом, а видишь высокий холм, невольно начинаешь рассматривать все вокруг него и над ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137