— Вы,— именно тот человек, какого я искал, — сказал он.
Вскоре после этого он ушел одеваться, так как ему еще предстояло проводить Смиса на частный аэродром, где ждал его приятель. Находился ли этот летчик в более дружеских отношениях с Цезарем, нежели того, требовала от него полученная им солидная сумма, — вопрос спорный; во всяком случае, пилот он был неплохой, и Трэй-Бонг-Смис прибыл в Кройдон вовремя и, когда закусывал в тот день вторично, испытывал полное удовлетворение от сознания, что он снова в Англии.
Разумеется, от человека, посвятившего всю свою молодость такой незавидной профессии, нельзя было ожидать особой сентиментальности, тем не- менее, он покинул Францию с самым легким сердцем и без малейшей тени сожаления. Пожалуй, неудовлетворенное желание еще не заслуживает быть названным «сожалением», так как у него оставалась какая-то смутная надежда еще раз увидеть Стефанию, эту загадочную, окутанную тайной, девушку. Как ни кратковременно было впечатление, произведенное на него ее серо-голубыми глазами, ее нежно-молочным личиком с правильными чертами и устами, до такой степени сочными и красными, что он в первый момент даже счел их накрашенными, — оно и теперь еще сохраняло в его памяти всю свою жизненность. М-р Смис, вобщем, не принадлежал к числу натур очень впечатлительных, но эта девушка, несмотря на то, что они обменялись всего несколькими незначительными фразами, овладела всеми его мыслями, всем его сердцем.
Дочь Цезаря! Трэй-Бонг усмехнулся. Отпрыск рода Борджиа! Еще прекраснее, чем ее знаменитая предшественица; Лукреция, — эта жалкая, бесцветная личность, вознесенная историей на высоту, не соответствовавшую ни ее посредственным дарованиям, ни ее дурным наклонностям.
С усилием отогнав свои мысли от Стефании, он со-средоточил их на поручении, данном ему Цезарем. Гостиница, выбранная для него Валентайном, приводила его в полное недоумение: Бельтом-отель был не только нарядным, а прямо-таки «блестящим». Находясь вблизи Кук-стрит, он был посещаем исключительно рантьерами и рантьершами и, казалось бы, лучше всего был приспособлен для возможных встреч с лицами, некогда видевшими Смиса в Париже или в Риме, или знавшими его в те годы, когда имя его еще не было запятнано.
По прибытии в гостиницу он узнал, что не только комната была для него заранее заказана, но что Цезарь даже договорился с хозяином, какая именно комната должна быть отведена ему.
— Никак не могу поместить ваши вещи в № 41 ранее, полудня, сэр, — извинился хозяин (тут у Смиса впервые мелькнуло подозрение, что комната № 41, вероятно всегда держалась в запасе для каких-то особых надобностей). — Комната пока еще занята неким джентльменом уезжающим сегодня с послеобеденным, поездом.
Отведя Трэй-Бонг-Смиса в сторону, он понизил голос: — Надеюсь, вы не обидитесь, если задам вам вопрос частного характера? — спросил он. — Вы не...гм.. — он, видимо, не находил нужного слова.
— Ну-с? — спросил заинтересованный Смис.
— Вы не тревожно спите? Извините мой вопрос, сэр. Я хочу сказать: вы не храпите ночью? — спросил директор _ отеля.
— Сам я, по крайней мере, не замечал этого. — Смису стало весело.
— Я спрашиваю потому, что м-р Росс довольно капризен, а так как он является нашим клиентом свыше тридцати лет... Он спит в комнате, смежной с вашей.
— М-р Росс? Кто он такой? — задал вопрос Смис.
Директор изумился. Неужели в Лондоне нашёлся человек, не знающий м-ра Росса! М-р Росс — американский миллионер, мало того — это холостяк-эксцентрик, человек с довольно тяжелым характером и не отличающийся большой щедростью. Смис догадался. Большую часть своего времени он проводит в Леформ-Клубе и, несмотря на то, что он живет в Лондоне около тридцати лет, друзей у него нет. Одним словом, он занимает соседнюю комнату, № 40.
— Миллионер без друзей — это своего рода редкость,— сказал Смис и согласился не храпеть.
Цезарь щедро снабдил его деньгами. Первый визит, в тот день Смис нанес к портному на Бонд-стрит. После ого, как с него сняли мерку для нарядного костюма, он тправился на Стрэнд. Целых двенадцать месяцев не был ш в Лондоне, — тем с большим наслаждением вдыхал В теперь его воздух.
На углу Стрэнда и Трафальгар-сквера он встретил как раз того, с кем избегал встречи. Он увидел его на расстоянии нескольких шагов, но ничего не предпринял, чтобы не попасться тому на глаза.
Несомненно, это был Голетт, из бюро угловного розыска: человек с острым лицом, взъерошенными белокурыми волосами и густыми серыми усиками. Такие лица не так легко забываются. Трэй-Бонг хотел было обойти его, но тот все еще стоял перед ним, заграждая ему путь.
— Хэллоу! — воскликнул Голетт в столь характерном для него покровительственном тоне. — Снова в Лондоне, м-р Трэй-Бонг-Смис?
— Так точно, — весело ответил Смис.
— Мне передавали про вас довольно любопытные истории.,— продолжал Голетт. — Убийство и грабежи со изломом. — Глаза Голетта прищурились, а это ни для кого не могло быть добрым предзнаменованием. — Будьте осторожны, мой друг, — сказал он. — Для вас могут еще возникнуть весьма серьезные неприятности. После не скажите, что я не предупредил вас вовремя.
— Прекрасно, — ответил Смис. — Но если будут неприятности для меня, то для других будут неприятные последствия. К тому же я, откровенно говоря, не желал бы, чтобы меня видели разговаривающим с вами, сэр. Такие люди, как я, рискуют этим запятнать свою добрую репутацию.
Голетт сердито буркнул что-то в ответ и пошел дальше.

Глава VII
ПОВЕСТЬ О М-РЕ УЭЛЛАНДЕ
Смис продолжал свою прогулку по Стрэнду:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31