Смис подозвал свободное такси, проезжавшее мимо.
— Следуйте за этим автомобилем,— сказал он. Это было нетрудно, так как театры закрылись уже около часа тому назад и улицы были почти безлюдны. Но так как путь пролегал преимущественно по театральным улицам, шофер все же соблюдал известную осторожность. Тем не менее, такси не отставало от автомобиля впереди, миновав, таким образом Риджент-стрит и достигнув Портленд-Плэйс.
У подъезда одного из зданий на Портлэнд-Плейс автомобиль остановился, и старичок, выйдя из него, стал собственным ключом открывать входную дверь. Смис заметил себе номер — 409. Своему шоферу он велел, остановиться на значительном расстоянии. Вопреки его ожиданиям, автомобиль не отъезжал. М-р Смис покинул свое такси и стал дожидаться под прикрытием какого-то подъезда.
Приблизительно полчаса спустя, парадная дверь дома № 409 отворилась, и из нее вышла молоденькая девушка в длинной черной мантильи.
Быстро покинув свою засаду, Смис направился к ней. Девушка юркнула поспешно в автомобиль, но уем не менее, Смис при свете уличного фонаря явно различил ее лицо.
То была Стефания, дочь Цезаря.
«Что же сталось со старым Россом?» — подумал про себя озадаченный Смис. Так он и не разрешил этой сложной дилеммы, пока не улегся в свою постель и не уснул, все еще думая о ней.
На. следующее утро его вызвал Цезарь. Напечатанная на пишущей машинке записка отличалась тем повелительным гоном, который так подходил к его величественной фигуре.
Они встретились в Грин-Парке. День был ясный и солнечный. Цезарь был в светло-сером костюме. При виде его щегольского наряда, Смисом снова овладело чувство, почти граничащее с презрением.
Цезарь жестом пригласил своего союзника занять стоявший возле него садовый стул.
— Я не намерен был вызывать вас, Смис, — сказал он, — но одно или два обстоятельства, на днях имевшие место, заставили меня подумать о том, что мне следует поговорить с вами, чтобы вы, в случае крайней надобности, знали, где .меня можно найти.
— Я прекрасно знаю, где мне найти вас, будь к тому крайняя надобность или не будь ее,—спокойно возразил Трэй-Бонг. — 409, Портлэнд-Плэйс, не так ли?
Цезарь взглянул на него пристально.
— Откуда вы это знаете? — опросил он. — Нет такой справочной или адресной книги, где бы фигурировала моя фамилия.
— И все-таки я знаю, — сказал Смис непередаваемым тоном.
— Вы следили за мной! В эту ночь я выезжал! — обвиняюще воскликнул Валентайн.
Смис засмеялся.
— Даю вам слово, что мне и в голову не приходило, когда-либо выслеживать вас,—сказал он. — И потом: разве я могу в одно и то же время уследить за вами и за м-ром Россом?
— Но как же вы все-таки узнали.? — настаивал Цезарь.
— Мне шепнула маленькая птичка, — двусмысленно увернулся Смис. — Теперь, прошу вас, откройте и вы мне вашу тайну, м-р Валентайн.
— Вы следили за мной, — настойчиво повторил Цезарь и затея перевел разговор на другую тему. — Какого вы мнения о Россе?
— Пожилой джентльмен, достойный всякого уважения,— ответил Смис. — Мне он нравится.
О факте, что он видел этого «джентльмена, достойного вел это уважения», вторгающимся, при помощи своего ключа, в дом Цезаря, он не счел нужным упоминать. С этим можно было подождать.
— У него имеется от десяти до двадцати миллионов, — сказал Цезарь.—И при этом ни наследников, ни завещания. Стало быть, после его смерти состояние перейдет к государству.
Смис посмотрел на него -с удивлением.
— Откуда вы это знаете?
— Знаю, — ответил Цезарь. — И это мой секрет.
Он с минуту молчал. У него было обыкновение иногда прерывать разговор, чтобы мысль его могла работать свободно. Затем он снова вернулся к вопросу о Россе.
— Сколько мужчин и женщин трудится в поте лица своего с утра до вечера, изо дня в день, из года в год, ради какого-то жалкого куска хлеба да нескольких часов сна, нужных им разве только для того, чтобы они могли так же трудиться дальше,—высокопарно рассуждал Цезарь, — я не тружусь, потому что у меня мозги работают и потому, что я смотрю на человеческую жизнь несколько иначе, нежели человек средней руки. Также и вы.—Немного помолчав, он продолжал: — Отдаете ли вы себе отчет, что сядь сейчас м-р Росс за свой письменный стол да черкни он.каких-нибудь лять-шесть строк, скрепив их своей подписью, заверенной свидетельским показанием его слуги или служанки, то эти несколько строк способны осчастливить нас, сделать нас владыками почти всего на
— Вы, вероятно, хотите сказать: если бы он составил завещание в нашу пользу и затем вдруг внезапно скончался? а— предположил Смис.
— Вы весьма прямолинейны, — мягко . улыбнулся Цезарь. — Но скажите сами: неужели вас никогда не поражало, до чего просто происходит имущественная передача от одного лица к другому в тех случаях, когда основным поводом для такой передачи' служит смерть одной на сторон? Предположим, вы или я задумали
ограбить Банк Англии. Ведь это ;было бы почти безнадежно, разве если бы мы долгие годы неусыпно трудились над организацией и подготовкой такого налета, да и то наши шансы на удачный исход были бы весьма незначительны. Смис с этим согласился.
— Теперь предположим: вы или я захотели бы подделать какой-нибудь чек, скажем, по счету м-ра Росса. Нам тогда пришлось бы считаться с подозрениями и испытательно-контрольными методами, применяемыми несколькими десятками умнейших людей, каждого из которых нам пришлось бы перехитрить особо. И в конечном результате, мы бы, вероятно, все-таки провалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31