Лучше забрать беднягу
внутрь, подумал он, внезапно поняв, что уже долго стоит под дождем. Его
новый товарищ нуждается не только в отдыхе, но и в тепле. Он не мог бы
объяснить, откуда знает это; но знал так же ясно, как осознавал и
собственную усталость.
Флинкс ни на секунду не усомнился в будущем змеи. Ее присутствие у
него на плече и в сознании слишком естественно, чтобы он мог подумать о
том, чтобы с ним расстаться. Конечно, если не объявится владелец.
Очевидно, это не дикое животное. К тому же Флинкс был достаточно начитан,
но если это существо - естественный житель окрестностей Драллара, он о нем
ничего не слышал. Он вообще никогда не слышал о таких животных раньше. И
если это какое-то ценное домашнее животное, владелец, конечно, рано или
поздно придет за ним. Но сейчас змея сирота, каким когда-то был Флинкс. А
Флинкс слишком много испытал в своей жизни страданий, чтобы не видеть их у
другого, пусть даже у змеи. Пока змея на его попечении, как он сам на
попечении матушки Мастиф.
Она захотела в тот далекий первый день узнать его имя.
- Как же я тебя назову? - спросил он вслух. Спящая змея не ответила.
К услугам Флинкса тысячи книг, которые в виде чипов он может взять в
Центре Образования. Он прочел сравнительно немного, но среди прочитанного
одна особенно ему понравилась. Она была еще из периода до Сообщества, чуть
ли не до цивилизации, но это не уменьшило ее воздействия на него. У героев
там были странные имена; одного из них звали... как же? Пип, вспомнил он.
Взглянул на спящую змею. Отныне это твое имя, если только как-нибудь не
узнаем другого.
И он пошел назад в магазин, пытаясь уверить себя, что нечего
беспокоиться об этом "как-нибудь", если оно наступит. Но не смог. Потому
что, хоть его контакт с этим существом очень краток, он уже ощущал его как
бы частью самого себя. И мысль о том, что, возможно, придется возвращать
змею какому-нибудь равнодушному инопланетянину, показалась ему
непереносимой. Он не мог вспомнить, когда с самого младенчества так
привязывался к живому существу. Даже матушка Мастиф не воздействовала так
на его чувства.
Чувства. Это существо, эта змея понимает его чувства, она понимает,
каково испытывать чужие эмоции, когда они непрошенными врываются тебе в
мозг и каждую твою минуту превращают в нечто ненормальное. Вот что делает
ее такой особенной. Он знает это чувство, и змея знает его. И они больше
не индивидуумы, вместе они компоненты одного целого.
Я не отдам тебя, решил он в холодном утреннем дожде. Даже если
появится какой-нибудь богатый самодовольный инопланетянин и предъявит свои
права. Ты принадлежишь мне. Змея продолжала спать, по-видимому, не
подозревая о решении, принятом человеком.
Улица перед магазином по-прежнему пустынна. Замок ответил на его
ладонь, и Флинкс скользнул внутрь, радуясь возможности уйти от дождя.
Тихонько закрыл дверь. Прошел в столовую, где по-прежнему мягко горел
ночник. Обеими руками развернул змею. Она не сопротивлялась, когда он
снимал ее с плеча. Вдоль ее спины проходил яркий ало-синий узор,
соответствующий расцветке крыльев. Брюшко золотистого оттенка, а голова
зеленая.
- Прекрасно, - сказал он змее. - Ты прекрасна.
Глаза существа - нет, поправился он, глаза Пипа - сонно приоткрылись.
Казалось, Пип ему улыбается. Мысленная улыбка, подумал Флинкс, снимая плащ
и вешая его на крюк.
- Где же я тебя буду держать? - прошептал он, оглядывая свою
маленькую комнату. Передняя часть дома, торговые помещения, отпадает. У
Матушка Мастиф, несомненно, есть покупатели, боящиеся змей, и им не
понравится присутствие Пипа. К тому же там нет обогрева. И почему-то он
был уверен, что матушка Мастиф не станет радоваться, если змея игриво
прыгнет на нее из какого-нибудь кухонного шкафа, когда она будет готовить
еду.
В его собственной комнате обстановка спартанская: компьютерный
терминал, экран для чтения чипов, шкаф для одежды, который он соорудил
сам, и кровать. Пожалуй, подойдет шкаф. Флинкс отнес змею к себе в комнату
и положил в ногах кровати. Потом уложил на дно шкафа грязную одежду. Пип
выглядит чистым, как и большинство чешуйчатых. Флинкс поднял змею и
осторожно уложил на эту груду, стараясь не повредить нежные крылья. Змея
свернулась, очевидно, довольная. Флинкс улыбнулся ей. Улыбался он крайне
редко.
- Оставайся здесь, Пип, - прошептал он, - а утром мы стянем тебе
чего-нибудь поесть. - Он несколько минут смотрел на змею, и тут на него
обрушилась усталость. Зевая, он разделся, поставил ботинки на сушильную
плиту и лег. Несколько капель дождя пробрались под плащ. Он стер их с
волос, глубоко вздохнул и сразу погрузился в глубокий спокойный сон.
Как только поток умственной энергии человека улегся и змея убедилась,
что ее новый симбиот не собирается снова войти в беспокойный период
бодрствования, она неслышно развернулась и выползла из шкафа. Неслышно
поднялась по ножке кровати, появившись рядом с подушкой.
Здесь животное надолго застыло, разглядывая спящее двуногое. Змея
чувствовала себя удобно, ей стало тепло. Голод оставался, но она получила
также сигнал о том, что скоро ее накормят.
В кровати тепло - от термоодеяла и от тела симбиота. Змея проползла
по подушке, добравшись до затылка человека. И вытянулась, расправляя
крылья. Потом удобно свернулась в углублении между плечом и шеей симбиота.
Скоро ее мозговые волны приняли такой же вид, как у человека, и она
погрузилась в свой вариант сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76