- Значит, сто кредитов, - разочарованно объявила чиновница на
платформе. - Кто-нибудь даст больше? - Естественно, никто не дал, но
чиновница делала видимость дальнейшего торга. Прошло несколько мгновений
тишины. Чиновница пожала плечами и посмотрела на стоявшую на лестнице
матушку Мастиф.
- Он ваш, старуха. - Больше не "мадам", сардонически подумала матушка
Мастиф. - Заплатите и выполняйте все предписания.
- Я имела дело с правительственными предписаниями задолго до вашего
рождения, женщина. - Матушка Мастиф, не обращая внимания на чиновницу и
мальчика, повернулась и направилась в помещение конторы.
Внутри скучающий клерк взглянул на нее, бросил взгляд на надпись о
продаже, появившуюся на экране его компьютера, и небрежно спросил:
- Имя?
- Мастиф, - ответила посетительница, опираясь на посох.
- Это фамилия или имя?
- И то и другое.
- Мастиф Мастиф? - Клерк недовольно взглянул на нее.
- Только Мастиф, - ответила старуха.
- Правительство предпочитает полные имена.
- Знаете, что правительство может сделать со своими предпочтениями?
Клерк вздохнул. Нажал несколько клавишей.
- Возраст?
- Не ваше дело. - Она немного подумала и добавила: - Запишите
"старая".
Клерк послушался, с сомнением качая головой.
- Доход?
- Достаточный.
- По вашему виду не скажешь, - начал раздраженно клерк, - в таких
делах, как принятие ответственности за бедняков, правительство требует
более подробных разъяснений.
- Правительство может отправить разъяснения вслед за своими
предпочтениями. - Матушка Мастиф взмахнула посохом, указывая на платформу.
Клерк едва успел увернуться. - Торговля закончена. Второй покупатель ушел.
В спешке. Я могу взять свои деньги и уйти. Или могу дать немного
правительству, чтобы оно заплатило вам жалование. Что вы предпочтете?
- Ну, ладно, - раздраженно сказал клерк. Он закончил набор и нажал
кнопку. Из принтера показалась бесконечная лента. В свернутом виде она
была в сантиметр толщиной. - Прочтите это.
Матушка Мастиф взвесила в руке пачку бланков.
- Что это такое?
- Правила относительно вашей покупки. Вы должны воспитывать мальчика
и хорошо обращаться с ним. Если будет установлено, что вы нарушаете
указанные здесь правила, - он указал на стопку, - его могут отобрать у вас
с конфискацией уплаченной вами суммы. Вдобавок вы должны ознакомиться с...
- Он прервал свою лекцию, так как в этот момент другой чиновник ввел в
помещение мальчика.
Мальчик взглянул на клерка, потом на матушку Мастиф. Потом, словно
ему не раз приходилось выполнять этот ритуал, подошел к ней и вложил ей в
левую руку свою правую. Большие невинные глаза ребенка смотрели ей в лицо.
Она заметила, что они зеленого цвета.
Клерк собрался продолжать, но что-то застряло у него в горле, и он
занялся бумагами на столе.
- Это все. Вы можете идти.
Матушка Мастиф торжественно, словно после одержанной победы, вывела
мальчика на улицы Драллара. Ему дали с собой только одно - небольшой плащ.
Мальчик плотнее запахнул дешевый пластик, когда они добрались до первого
перекрестка.
- Ну, парень, дело сделано. Пусть меня возьмет дьявол, если я
понимаю, почему это сделала, но теперь я с тобой связана. Ну, и ты со
мной, конечно. Что-нибудь есть у тебя в ночлежке?
Он медленно покачал головой. Очень тихий мальчик, подумала она. В
доме от него, наверно, много шума не будет. Она по-прежнему не понимала,
что вызвало такой неожиданный и нехарактерный для нее приступ великодушия.
Теплая рука мальчика лежала в ее старой искривленной ладони. В этой руке
перебывало множество кредитных карточек, которыми платили за покупки; эта
рука привыкла брать вещи, чтобы оценить возможность продать их с прибылью;
бывал в этой руке и нож, и совсем не всегда при приготовлении пищи; однако
никогда не было в ней руки ребенка. Странное ощущение.
Они пробирались сквозь толпу, старавшуюся опередить близкую ночь,
избегая дренажных канав, проходящих по середине каждой улицы. Из десятков
ресторанчиков и забегаловок доносились ароматные запахи пищи. Мальчик
по-прежнему молчал. Наконец, видя, что его лицо постоянно обращено к тем
местам, откуда исходят аппетитные запахи, матушка Мастиф остановилась
перед одним заведением, с которым была знакома. Все равно они уже рядом с
домом.
- Есть хочешь, мальчик?
Он медленно кинул - один раз.
- Глупо с моей стороны. Я целый день могу обходиться без пищи и даже
не подумать о ней. И забываю, что не у всех такие терпеливые желудки. -
Она кивнула в сторону двери. - Ну, чего же ты ждешь?
Они вошли в ресторан, и она провела его за загородку у стены. Из
центра стола поднималась круглая консоль. Матушка Мастиф изучила
напечатанное на ее боку меню, поглядывая на сидящего в ожидании мальчика,
и нажала несколько кнопок.
Вскоре консоль опустилась в стол и тут же поднялась с едой: густая
ароматная похлебка с овощами, какие-то длинные клубни и нарезанный хлеб.
- Давай, - сказала она, заметив нерешительность мальчика, восхищаясь
его сдержанностью и аккуратностью. - Я не голодна, да и никогда много не
ем.
Она смотрела, как он поглощает пищу, иногда брала небольшие кусочки
хлеба, отвечала на кивки проходящих знакомых. Когда дно миски с похлебкой
было вылизано дочиста и исчез последний кусок хлеба, она спросила:
- Хочешь еще?
Он нерешительно взглянул на нее, потом коротко кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76