- Он улыбнулся.
- Час от часу не легче. - Робин выглядел растерянным.
- И я могу быть тебе полезен, - продолжал его уговаривать Хелот. -
Локсли, ведь я когда-то умел держать в руках оружие.
- Слабо верится, господин трус, - недоверчиво сказал Робин. Хелот
рассмеялся:
- Я постараюсь исправиться. Решайся, Локсли. Берешь меня на год в
обмен на жизнь и свободу для этого рыцаря?
- А с какой стати ты так печешься об этом мальчишке с петушиным
гонором? Надеешься, что при случае он замолвит за тебя словечко? Кто он
тебе?
- В какой-то степени он мой крестник, - неопределенно произнес Хелот.
- Темнишь. - Робин покачал головой. - Ох, темнишь... Но ты прав, ты
действительно мне нужен. Жизнь сопляка не стоит твоих познаний. С ним я
всегда успею разделаться, если он не покинет Ноттингамшира... - Он
критически осмотрел худенького невысокого мальчика с льняными волосами. -
Иди, ты свободен, - проговорил разбойник. - И помни, кто и какой ценой
тебя спас.
Греттир молча поцеловал Хелоту руку и вскочил в седло. Робин
вытаращил глаза. Даже в знак благодарности потомок знатного рода не сделал
бы этого, будь перед ним человек низкого происхождения... разве что Хелот
был духовным лицом. Конь перешагнул через стрелу, косо вонзившуюся в
землю, и вскоре всадник исчез за поворотом. Робин проводил его глазами,
покосился на Хелота.
- Вот какие почести оказывают у нас норманнские рыцари разным
проходимцам... Хелот пожал плечами.
- Мальчик хорошо воспитан, - сказал он, - и я им доволен.
- Хорошо воспитан? - переспросил Робин. - Ты что, священнослужитель,
Хелот из Лангедока? Хелот не ответил.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Не реви, мать, - гудел Малютка Джон, положив свою огромную лапищу
на плечо хрупкой женщины, закутанной в шаль. На вид ей было не то тридцать
лет, не то пятьдесят, не поймешь. Женщины в этих краях рано старели, но
поздно умирали. - Вот придет Робин, он рассудит. И все будет хорошо, так
хорошо, что сама удивишься. - И поскольку она не переставала захлебываться
слезами, прикрикнул: - Да прекрати плакать, ты!
Она съежилась и послушно перестала всхлипывать, но Хелот заметил, что
она дрожит всем телом. Однако верзила Джон не обращал на это ни малейшего
внимания.
- Успокоилась? Вот и хорошо, - удовлетворенно заметил он и перевел
самодовольный взгляд на Хелота. - Эй, Хелот, накорми почетную гостью.
Поднеси эля и все, как положено.
Хелот еле заметно улыбнулся, входя в лесной дом, оплетенный
кустарниками так, что и днем было трудно его отыскать. Гостеприимство было
одной из разбойничьих традиций лесных стрелков. Прежде чем ограбить,
жертву полагалось как следует попотчевать. Во время трапезы уточнялись
размеры мзды и определялся моральный облик будущей жертвы. После чего
гостя грабили и отпускали с Богом. Бывало и наоборот: сотрапезника щедро
оделяли. Таких гостей было принято встречать с особым почетом. А сейчас к
стрелкам пришла за помощью простая женщина из близлежащей деревни - ее
надлежало встретить, как королеву.
Хелот нарезал мясо на куски, положил сверху краюху хлеба, в одну руку
взял кружку эля, в другую - блюдо с едой и вышел из дома. Женщина молча
сидела в кресле, грубо вытесанном из большого пня. Согласно легенде, при
изготовлении этого трона в качестве мерки использовали седалище отца Тука
как самого объемного из всех разбойников - дабы пользоваться "троном"
могли бы все без изъятия и не чинилось бы никакой несправедливости, ни в
малом, ни в большом.
Женщина откинула капюшон. Открылись растрепанные волосы, кое-как
заплетенные в косы, наполовину рыжие, наполовину седые. По оттенкам рыжего
цвета можно было бы установить, из какой деревни она родом. Хелот подал ей
обед.
- Поешьте, сударыня, - произнес он. - А вот и эль, чтобы запивать
трапезу.
При виде этого великолепия женщина шарахнулаась.
- Матерь Божья! - вскричала она. - Да ведь блюдо-то с гербами!
- Из чистого серебра, сударыня, - заверил ее Хелот. - Могу подать и
на золотом. Она поежилась.
- А Бог меня не покарает? - недоверчиво спросила она.
- Думаю, что Бог прекрасно разберется в таком простом деле, - очень
серьезно ответил Хелот и вспомнил рассуждения святого Сульпиция. - Скорее,
блюдо недостойно вас, сударыня, чем вы - блюда.
Она ничего не поняла и снова задрожала, со страхом глядя на
темноглазого разбойника, так не похожего на местных жителей. Джон с
видимым неудовольствием отстранил его.
- Да ешь ты, мать, - досадливо сказал он. - Вечно парень ляпнет
невпопад.
Хелот ушел в дом подальше от испуганных глаз женщины. "Может быть,
перекрасить волосы в желтый цвет?" - подумал он мрачно. Когда он предлагал
им деньги, пусть даже древнеримские (но ведь не фальшивые же!), за еду и
ночлег, они разве что ноги об него не вытирали. Теперь у него на боку меч,
и они готовы ползать на животе от ужаса.
Эти размышления прервал донесшийся снаружи возмущенный рык Малютки
Джона:
- Свинство!!! Негодяи!!! Удавить их собственными кишками!
Хелот выскочил из дома:
- Что случилось?
Увидев его, женщина вздрогнула.
- Да ты не бойся его, мать, - сказал Джон, - это наш стрелок, который
не умеет стрелять из лука, но для устрашения носит меч.
Хелот повольготнее встал в дверном проеме.
- Вот, только один сын у меня и есть, - причитала женщина, - больше
никого, все померли. И завтра моего последнего ребенка повесят в
Ноттингаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24