От святого отца противно разило чесноком и
перегаром. Другие разбойники, словно вырастая из-под земли, подходили со
всех сторон. Отец Тук охотно разъяснял им, тыча в Хелота толстым пальцем:
- Вот этот молодчик - ик! Он свалился прямо с того света в харчевню
Тилли и Милли. Хорошо еще, что бедная женщина давно утратила способность
беременеть, не быть мне отцом Туком! Будь она на сносях, с ней бы тут же
случились преждевременные роды, так она перепугалась! У-у, вражина! - Он
поднес к носу Хелота кулачище, потом внимательно осмотрел своя пальцы,
звучно рыгнул и продолжил обличительную речь: - Ну вот, мне он сразу не
понравился, клянусь кишками святейшего папы! Малютка Джон почесал об него
свои ручки, но пусть меня съедят свиньи, если ему это пошло на пользу.
Наверняка он умеет читать и писать. Эй ты... ик! Умеешь читать?
Хелот растерянно кивнул. В толпе враждебно загудели.
- В-вот! - завопил отец Тук, взмахнул руками и чуть не упал. Кто-то
из прихожан благочестиво поддержал святого отца. - Даже я, ваш духовный
отец, делаю это с большим трудом. Провалиться мне к Аиду, если грамота не
нужна только доносчикам и прочей швали!
Хелот вздрогнул, когда худой, озлобленный человечек нащупал на поясе
нож и уставился на пленника неподвижными глазами, в которых неугасимо
пылала ненависть. Хелот понял, что этот ударит первым. А потом их уже не
остановишь.
Внезапно Робин из Локсли закрыл его собой.
- Вы что, белены объелись? - спросил он негромко, но так внушительно,
что люди замолчали и даже отец Тук застыл с разинутым ртом. Робин
продолжал: - Этот человек пришел сюда вместе со мной, и, кем бы он ни
оказался, сейчас вы пальцем его не тронете, потому что он принадлежит мне.
А тебе, - он повернулся к озлобленному человеку, - стыдно!
- Чего мне стыдиться, Робин? - упрямо спросил человек и провел
пальцем по шраму, рассекавшему его лицо.
- Ты хочешь зарезать человека, который не может даже себя защитить.
Тот растерянно посмотрел на Хелота, потом на свой нож и наконец на
Робина.
- Но ведь отец Тук говорит, что он шпион. Пусть наши враги помогут
своему псу, если смогут. При чем тут я? Враг есть враг.
- Отец Тук говорит то, что ему кажется, - возразил Робин. - Но это
вовсе не значит, что так оно и есть на самом деле.
Разбойники поглазели еще немного, потом, пожимая плечами, стали
разбредаться.
Ушел и Робин.
Хелот, наконец-то оставленный в покое, повалился в заросли осоки и
мгновенно заснул.
Проснулся он от того, что на него сверху извергается холодное пиво.
Он открыл глаза и увидел счастливую детскую физиономию рыжего паренька.
Заходящее солнце нестерпимо ярко сверкало в его буйных кудрях. Хелот
вздохнул, вытер грязным рукавом лицо и сел. Парнишка присел рядом на
корточки, с любопытством разглядывая чужеземца, за которого заступился сам
Робин. Хелот взял кружку из рук юного разбойника, но парнишка в тот же миг
вскочил и ловко выбил ее ногой. Пиво облило Хелоту колени. Хелот молча
поднялся на ноги, неторопливо стряхнул капли. Рыжий помирал со смеху,
когда твердая рука бывшего рыцаря зацепила его за шиворот и подтащила
прямо к угольным глазам. Вторая рука между тем уже стянула с парнишки
штаны. Через мгновение мальчик уже лежал животом поперек острого колена и
крепкая ладонь мерно отвешивала ему удары. Потом Хелот столкнул его на
землю, повернулся и пошел к костру, откуда доносился сладостный запах
жареного мяса.
Увидев его, Робин кивнул и потеснился, освобождая место у костра.
Хелот сел, нацепил на нож кусок оленины. Ему было противно. "Мальчишку
поколотил, проявил геройство, - думал он, - а небось Малютке Джону такая
наглость сошла бы с рук. Гнать, гнать из высокого рыцарского ордена,
свинью такую".
Горестные размышления Хелота прервал Робин, толкнувший его в бок.
- Послушай, - сказал он, - эй... как тебя зовут, говоришь?
- Хелот из Лангедока, - машинально ответил бывший рыцарь, занятый
совершенно другими мыслями.
- Лангедок - это не в Англии, - поделился сомнениями отец Тук. -
Это... ик! оплот ереси.
Хелот потрогал подбитый глаз и всерьез расстроился. И люди вокруг
были совершенно чужими. Как и вообще все люди. Он пытался вызвать в памяти
хотя бы одно лицо, с которым были связаны добрые воспоминания - и не смог.
Разве что Греттир. Но мальчик был ему неинтересен - он был еще слишком
молод. "Итак, - сказал Хелот сам себе, - мне двадцать два или двадцать три
года, я шляюсь по дорогам этой страны, на чужбине, потому что на родине
мне нечего делать. Здесь, впрочем, тоже. Зачем я стараюсь понять людей?
Все они либо трусливы, либо жестоки. Интересно, - вымученно подумал он, -
можно ли понять человека, который ни с того ни с сего подбил тебе глаз? Во
всяком случае, это было бы по-христиански".
А вокруг ели и галдели. Хелот заметил, что Робин помалкивает, думая о
чем-то. Внезапно разбойник тронул своего гостя за локоть и шепнул:
- Идем-ка.
Солнце уже село. Они вдвоем отошли от костра и оказались в росистой
темноте. Хелот невольно поежился в своей рваной одежонке.
- Давай руку, - сказал Робин. - А то оступишься, провалишься в
канаву.
Хелот подал руку, и Локсли потащил его за собой, сперва вверх от
ручья, потом сквозь какие-то непроходимые заросли, и наконец они оказались
возле охотничьей хижины, поднятой на столбе - чтобы звери не лазили. Хелот
потрогал избушку, нащупал дверь - это была натянутая на раму звериная
шкура - и забрался внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24