— В пятницу вечером он привез Хендрикс по адресу: Центральный парк, Западная, дом 444. Возможно, она живет там, но скорее всего там была организована вечеринка в честь победы боксера Кида Баскомба. Чанса что-то связывает с этим Баскомбом, и возможно, что некто, проживающий в этом доме, и устроил в честь него вечеринку.Деркин хотел было что-то сказать, но я перебил его.— В пятницу вечером Чанс узнал, что эта девушка, Даккинен, хочет порвать с ним. В субботу днем он пришел к ней домой, на Восточную Тридцать восьмую, и сказал, что не возражает. И просил освободить квартиру к концу месяца. Это была его квартира. Он ее оплачивал, он же поселил там Даккинен.— Минутку, — сказал Деркин, и я услышал, как он шелестит бумагами. — Официально эта квартира была снята на имя некоего Дэвида Голдмана. И телефон также зарегистрирован на его имя.— Вы нашли этого Дэвида Голдмана?— Пока нет.— И никогда не найдете. Или же этот Голдман окажется адвокатом или посредником в делах Чанса, и тот действует под его прикрытием. И потом, сам Чанс похож на кого угодно, только не на Дэвида Голдмана.— Вы вроде бы говорили, он черный?— Вот именно!— Вы с ним встречались?— Да. Он не любит тусовки, но есть два-три места, которые посещает постоянно. — Я продиктовал список. — Узнать, где он живет, мне не удалось. Держит в секрете свой адрес, насколько я понял.— Это не проблема, — заметил Деркин. — У нас есть справочная служба. К тому же вы ведь сами дали мне его номер или забыли? Найдем адрес по этому номеру.— Думаю, это просто телефон для связи.— Но ведь у них должен быть его домашний телефон!— Возможно.— А вы сомневаетесь?— Мне кажется, он из тех, кто тщательно заметает следы, — сказал я.— Тогда каким же образом вы его отыскали? И вообще какое отношение вы имеете ко всему этому, а, Скаддер?Мне захотелось повесить трубку. Я выложил ему все сведения, которыми располагал, но отвечать на его вопросы — это уж слишком! Но найти меня куда как проще, чем Чанса, и стоит мне повесить трубку, как Деркин незамедлительно этим займется.— В пятницу вечером мы с ним виделись. Мисс Даккинен попросила меня быть ее посредником.— Посредником? В чем?— Просила заступиться за нее. Передать, что хочет соскочить с крючка. Сама она боялась сказать ему об этом.— И вы с ним поговорили?— Да.— А вы, часом, сами не сутенер, а, Скаддер? Небось, захотели, чтобы она перебралась в ваше стойло?Я еще крепче сжал пальцами трубку.— Нет, у меня в этой жизни есть занятия получше, Деркин! А чего это вы вдруг заинтересовались? Свою мамочку захотели пристроить, что ли?— Да что это вы себе позволяете!— Не смейте распускать свой поганый язык, вот что! Вам преподносят все, как на блюдечке, готовеньким, а вместо благодарности — хамство! Мне вообще не следовало вам звонить!Он молчал.После паузы я сказал:— Ким Даккинен — приятельница одной моей знакомой. Желаете знать обо мне больше, спросите у полицейского по имени Гузик. Он меня знает. Он до сих пор работает в Мидтаун-Норт?— Так вы — друг Гузика?— Не скажу, чтобы мы так уж обожали друг друга, но он может подтвердить, что человек я честный. Я сказал Чансу, что она хочет от него уйти. А потом той же ночью кто-то ее убил. Вы по-прежнему считаете, что убийство произошло в полночь?— Да, но это приблизительно. Ее обнаружили часов двенадцать спустя. И потом, положение, в котором находилось тело... Так что медэксперт не слишком уверен.— Плохо.— Лично мне больше всего жаль ту маленькую горничную. Девчонка из Эквадора. Думаю, что попала в Штаты нелегально, едва говорит по-английски, и надо же вляпаться в такое с самого начала! — Он фыркнул. — Может, желаете взглянуть на тело, подтвердить личность убитой? А там, глядишь, и еще чего вспомните.— Разве вы не проводили опознания?— Проводили, — ответил он. — Идентифицировали по отпечаткам пальцев. Пару лет назад на Лонг-Айленде ее как-то арестовали. За приставание к прохожим с непристойными намерениями. Просидела пятнадцать дней. С тех пор ее ни разу не задерживали.— После этого она работала на дому, — сказал я. — А потом Чанс снял для нее квартиру на Тридцать восьмой.— Типично нью-йоркская одиссея, — заметил он. — Что-нибудь еще добавите, Скаддер? И как мне с вами связаться, если возникнет необходимость?Добавить мне было нечего. Я продиктовал ему свой адрес и телефон. Мы обменялись еще несколькими «любезностями», после чего я повесил трубку. И телефон тут же зазвонил. Оказывается, я должен был доплатить сорок пять центов за разговор, продлившийся больше положенных трех минут. Я разменял еще доллар, опустил монетки в щель и, вернувшись в бар, заказал порцию «Эли Тайм», неразбавленное, и стакан воды.Осушив стаканчик, почувствовал, как внутри немного отпустило.На этих собраниях они почему-то твердят, что пьяным становишься после первой же рюмки. Стоит выпить одну — и словно открывается некий клапан, и ты ощущаешь неукротимое желание выпить еще и еще, и выпиваешь еще и еще, и в результате напиваешься в стельку. Но тогда, возможно, я вовсе никакой и не алкоголик, потому как ничего подобного со мной не произошло. Я выпил уже две и чувствую себя гораздо лучше, и продолжать мне совсем не хочется.А может, стоит устроить себе проверку?Несколько минут я стоял и думал: а не выпить ли третью?Нет. Нет, я действительно не хочу. Мне и так хорошо. Просто прекрасно!Я оставил на стойке доллар, сгреб сдачу и направился к гостинице. Прошел мимо «Армстронга», но заходить не хотелось. Пить дальше не было ни малейшего желания.Уже должны продавать ранний выпуск «Ньюс». Может, дойти до угла и купить?Да ну его к дьяволу!Я остановился у стойки администратора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102