Внезапно в голову пришла мысль, что именно число порций имеет значение, а вовсе не количество выпитого. Я понял, что сам себя обманывал. Ведь первая выпивка, если ее вообще можно назвать таковой, была сущей ерундой, какой-то жалкой каплей, а значит, я успел задолжать себе унции четыре виски.Я долил в стаканчик четыре унции, так, на глазок, и осушил его.И с удивлением отметил, что выпитое не оказало на меня какого-либо неприятного воздействия. Да и пьян я определенно не был. Мало того, я чувствовал себя гораздо лучше, да нет, просто отлично! Слишком хорошо, чтобы торчать тут, в номере. И я вышел — поискать какое-нибудь уютненькое местечко, где можно выпить коки или чашечку кофе. Нет, не спиртного, упаси Боже! Потому как, во-первых, я больше не хочу, а потом сегодняшняя доза уже исчерпана.В «Полли» я попросил коки. На Девятой авеню, в баре для голубых под названием «Перчаточка», позволил себе бокал имбирного пива. Лица некоторых посетителей показались знакомыми. Наверное, видел их сегодня на собрании в Виллидже.Пройдя примерно квартал в сторону от центра, я продолжил свой внутренний монолог. Вот уже несколько дней я контролирую себя, ограничиваясь двумя поддачами, а пока я, и не подозревая о такой силе воли, потратил целую неделю на трезвую жизнь-Черт, но если я способен на самоконтроль, это же означает, что мне не нужен вообще никакой контроль! И можно вовсе забыть эту норму — две в день. Да, в прошлом у меня были проблемы с алкоголем, отрицать не стану, но, очевидно, я смог преодолеть себя, перешагнуть через этот прискорбный этап в своей жизни.А следовательно, хоть мне совсем и не хочется пить, я свободно могу позволить себе стаканчик. Если, конечно, захочется. А мне хотелось. Так почему бы, черт возьми, и нет?..И я зашел в первый попавшийся салун и заказал двойное виски и стакан воды, запить. Помню еще, что у бармена была совершенно лысая голова. Помню, как он наливал мне виски и как я взял стакан.Но это было последнее, что я помнил. Глава 9 Я как будто вынырнул из сна. Сознание пришло мгновенно. Я лежал на больничной койке.Это был первый шок. Второй наступил, когда я узнал, что сегодня уже среда. Значит, я отключился в воскресенье вечером, когда выпил третью порцию.Вообще-то мне случалось вырубаться и раньше. Иногда в постели, уже под утро, иногда на несколько часов.Но чтобы на целых два дня? Нет, такого прежде никогда не было. * * * Уйти мне не позволили. Поступил я поздно ночью накануне, и они твердо вознамерились продержать меня положенный срок — полных пять дней.Молодой врач-практикант сказал:— Да из вас до сих пор алкоголь не выветрился! Стоит выйти отсюда — и на первом же углу хлебнете еще.— Не буду. Обещаю.— Вы уже проходили курс лечения здесь же две недели назад. Вот, в карте записано. Мы прочистили вас на совесть, и сколько вы продержались? Я не ответил.— А знаете, в каком виде вы сюда поступили? У вас были конвульсии, самый что ни на есть настоящий приступ белой горячки! С вами прежде случалось такое?— Нет.— Ну, ничего, теперь будет, и часто, это я вам гарантирую. В том случае, если продолжите пить. Не каждый раз, конечно, будет подобное, но рано или поздно допьетесь. И в ящик сыграете. Бели, конечно, не умрете раньше от чего-нибудь другого.— Перестаньте!Он схватил меня за плечо.— Нет, не перестану! — закричал он. — С какой это, черт побери, стати я должен перестать? Вы, видно, ждете, что я буду вежлив и деликатен, ковыряясь во всем этом дерьме? Да вы посмотрите на меня! И послушайте, что вам говорят. Вы алкоголик, и, повторяю, если будете и дальше пить, умрете! Ясно вам?Я не ответил.Оказывается, он уже обо всем договорился. Я должен пройти десятидневный курс. Потом меня отправят в «Смизерс» — для прохождения реабилитации в течение двадцати восьми дней. Правда, он немного поостыл, узнав, что у меня нет медицинской страховки и даже пары тысяч долларов, которые будет стоить эта самая реабилитация. Однако по-прежнему настаивал, что я должен провести в палате полные пять дней.— Это вовсе не обязательно, — заметил я. — Пить я не буду.— Все вы так говорите.— Но я говорю правду, и вы не можете удерживать человека против его воли. Так что придется меня выписать.— Хорошо. Но прежде вы должны подписав ООМУ. Официальный отказ от медицинских услуг.— Так и сделаю.Секунду он сердито смотрел на меня. Потом пожал плечами.— Дело ваше, — почти весело заметил он. — Возможно, в следующий раз прислушаетесь к доброму совету.— Следующего раза не будет.— Будет, куда денетесь! — сказал он. — Если только раньше вы не разобьете себе голову, свалившись где-нибудь. Или не умрете прежде, чем вас сюда доставят.Одежда, которую мне принесли, была в удручающем состоянии. Измятая и грязная, пиджак и рубашка запятнаны кровью. Оказывается, я разбил себе голову, и пришлось накладывать швы. Видимо, произошло это во время припадка.При мне оказалось достаточно наличных, чтобы расплатиться по счету, который они выставили. Уже само по себе чудо.Все утро шел дождь, и улицы еще не просохли. Я стоял на тротуаре, чувствуя, как тает уверенность в себе. Заметил на противоположной стороне бар. Деньги на выпивку остались, и я знал, что стоит глотнуть хотя бы капельку — как сразу полегчает.Но я удержался от соблазна и отправился в гостиницу. Внутри все напряглось, когда я подходил к стойке администратора забрать почту. Словно совершил постыдный поступок или задолжал дежурному. Хуже всего то, что я совершенно ничего не помнил и не знал, что натворил, пока находился в отключке.Но выражение лица дежурного было самым обычным. Может, я провел все это время у себя в номере, тихо напиваясь в одиночестве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102