— Мне кажется, вам, может быть, следовало бы вернуться в Маллорею и навести там порядок.— Нет, Белгарион, я не могу прекратить кампанию здесь, в Хтол-Мургосе.— И все ради личной мести?Закет был поражен.— Я знаю, почему вы ненавидели Таур-Ургаса, но он умер, а Ургит совсем на него не похож. Не могу поверить, что вы готовы пожертвовать всей империей только ради того, чтобы отомстить человеку, который этого даже не почувствует.— Вы знаете? — ошеломленно спросил Закет. — Кто рассказал вам?— Ургит. Он поведал мне все, что произошло.— Наверное, с гордостью. — Закет сжал зубы, лицо его побледнело.— Вовсе нет. С сожалением и с презрением к Таур-Ургасу. Он ненавидел его еще больше вашего.— Это невозможно, Белгарион. Я отвечу на ваш вопрос: да. Я готов принести в жертву мою империю, а если понадобится, то и весь мир, чтобы пролилась последняя капля крови Таур-Ургаса. Я не буду знать ни сна, ни покоя, пока не сокрушу все, что станет у меня на пути.«Скажи ему», — приказал вдруг Гариону внутренний голос.«Что?»«Скажи ему правду об Ургите».«Но…»«Сделай это, Гарион. Он должен знать. Он не сделает того, что должен сделать, пока одержим этой мыслью».Закет с любопытством взглянул на него.— Извините, я получил указания, — не очень убедительно объяснил Гарион.— Указания? От кого?— Вы все равно не поверите. Мне было приказано кое-что вам сообщить. — Он глубоко вздохнул и быстро произнес: — Ургит — не мург.— О чем вы?— Я сказал, что Ургит — не мург, по крайней мере не полностью. По матери — да, но отец его — не Таур-Ургас.— Вы лжете!— Нет. Мы обнаружили это, когда были во дворце Дроим в Рэк-Урге. Ургит сам об этом не знал.— Я не верю вам, Белгарион! — почти прокричал мертвенно побледневший Закет.— Таур-Ургас мертв, — устало произнес Гарион. — Ургит имел возможность в этом убедиться, так как самолично перерезал ему глотку и засыпал землей. Он также утверждает, что убил всех своих братьев — настоящих сыновей Таур-Ургаса, — чтобы обеспечить безопасность своего трона. Теперь, думаю, в мире не осталось ни капли ургасской крови.Закет зло сощурился.— Это подвох. Вы в союзе с Ургитом и несете эту чушь для того, чтобы спасти ему жизнь.«Используй Шар, Гарион», — подсказал голос.«Как?»«Сними его с рукояти меча и возьми в правую руку. Камень покажет Закету ту правду, которую он должен знать».Гарион поднялся.— Я хочу показать вам правду. Вы будете смотреть? — обратился он к взволнованному маллорейскому императору.— Смотреть? На что смотреть?Гарион подошел к мечу и снял кожаный футляр, прикрывавший рукоять. Он протянул руку к Шару, и тот, издав сильный щелчок, отделился от меча. Затем Гарион повернулся к сидящему за столом Закету.— Я точно не знаю, как это происходит, — сказал он. — Мне говорили, что у Алдура это получалось, но сам я никогда не пробовал. По-моему, вы должны смотреть сюда. — На вытянутой вперед правой руке он поднес Шар к лицу Закета.— Что это?— Люди называют его Ктраг-Яской, — ответил Гарион.Закет в ужасе отпрянул.— Он не причинит вам зла, если вы до него не дотронетесь.Шар, которому долго приходилось сдерживать себя, следуя приказаниям Гариона, начал медленно вибрировать в его руке и светиться, озаряя лицо Закета голубыми лучами. Император приподнял руку, желая отодвинуть в сторону светящийся камень.— Не трогайте его, — снова предупредил Гарион. — Просто смотрите.Но глаза Закета были уже прикованы к камню, сияние которого становилось все ярче и ярче. Он так сильно уцепился за край стола, что пальцы его побелели. Минуту, казавшуюся вечностью, он смотрел на светящийся синим Шар. Затем пальцы его медленно разжались и руки опустились. Лицо исказилось мукой.— Они ускользнули от меня, — простонал он. Из глаз его хлынули слезы. — А я напрасно убил десятки тысяч людей.— Мне очень жаль, Закет, — тихо сказал Гарион, опуская руку. — Я не могу изменить того, что уже произошло, но вы должны были узнать правду.— Я не могу быть вам благодарен за эту правду, — произнес Закет, сотрясаясь от рыданий. — Оставьте меня, Белгарион. Уберите этот проклятый камень с моих глаз.Гарион кивнул, чувствуя прилив жалости и сострадания. Затем установил Шар обратно на рукоять меча, прикрыл ее чехлом и взял оружие в руки.— Мне очень жаль, Закет, — снова произнес он и тихо вышел из комнаты, оставив императора безграничной Маллореи наедине с его горем. Глава 3 — Ну правда, Гарион, я уже совсем здорова, — снова возразила Сенедра.— Рад это слышать.— Тогда мне можно встать с постели?— Нет.— Ну, так нечестно, — надула она губки.— Хочешь еще чаю? — спросил Гарион и, подойдя к очагу, подцепил кочергой железную ручку, на которой был подвешен чайник.— Нет, не хочу, — надувшись, тихо сказала она. — Он противный, от него пахнет.— Тетушка Полгара говорит, что он должен пойти тебе на пользу. Если ты немножко выпьешь, она, может быть, позволит тебе встать с постели и чуть-чуть посидеть на стуле. — Он положил в чашку несколько ложек сухих ароматных листьев, осторожно наклонил чайник с помощью кочерги и наполнил чашку кипящей водой.Глаза Сенедры на мгновение вспыхнули и тут же сузились.— Ох, Гарион, как ты умен, — с сарказмом сказала она. — Не надо со мной как с маленькой.— Хорошо, не буду, — ласково согласился он, поставив чашку на столик рядом с кроватью. — Наверное, надо дать чаю немного настояться.— Он может настаиваться хоть год, если это ему нравится. Я не собираюсь его пить.Гарион вздохнул.— Мне очень жаль, Сенедра, — произнес он с искренним сожалением, — но ты не права. Тетушка Полгара сказала, что тебе нужно пить по чашке каждые два часа. И пока она не даст мне других указаний, именно это ты и будешь делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113