Тогда они получили бы власть, которой никогда еще не располагали. Одно дело, когда демоном повелевает недалекий карандийский колдун, но гораздо хуже, если демон находится в руках колдуна-гролима. Если Менх собирает вокруг себя недовольных гролимов и учит их колдовству, то нам придется очень нелегко. Я не хотел бы столкнуться с армией таких, как жрица Хабат.Шелк содрогнулся.— Ну, уж это точно! — пылко воскликнул он.— Зло нужно вырвать с корнем, — сказал Долмар. — И как можно быстрее.У Гариона вытянулось лицо.— Закет не двинется с места, пока из Хтол-Мургоса не вернется его армия, а это будет месяца через три.— Через три месяца Менх уже станет непобедим, — ответил ему управляющий.— Тогда нам нужно немедленно двигаться в путь, — сказал Гарион. — С Закетом или без него.— А как ты рассчитываешь выбраться из города? — спросил Шелк.— Пускай Белгарат что-нибудь придумает. — Гарион перевел взгляд на компаньона Шелка. — Ты можешь нам еще что-нибудь сообщить? — спросил он.Долмар потеребил себя за нос жестом, удивительно похожим на излюбленное движение Шелка.— Это всего лишь слух, — сказал он.— Рассказывай.— До меня дошло из Каранды, что демона Менха зовут Нахаз.— А какое это имеет значение?— Точно не знаю, ваше величество. Когда гролимы во втором тысячелетии заняли Каранду, они уничтожили все следы карандийской мифологии, и никто даже не пытался собрать ее обломки. От нее остались лишь неясные устные предания, но по слухам, которые до меня дошли, Нахаз был демоном в одном древнем карандийском племени, переселившемся туда до того, как ангараканцы вошли в Маллорею. Карандийцы идут за Менхом не только потому, что он политический лидер, но и потому, что он возродил их старое представление о боге.— Повелителе демонов? — спросил его Гарион.— Удачное название, ваше величество. Если эти слухи верны, демон Нахаз обладает почти неограниченной властью.— Я боялся, что ты это скажешь.Позднее, когда они снова вышли на улицу, Гарион с любопытством взглянул на Шелка.— Почему ты не остановил его, когда он сжег документы? — спросил он.— Мы всегда так делаем, — пожал плечами остролицый человечек. — Мы ничего не храним в виде записей. Долмар во всем полагается на свою память.— Но так ему очень легко тебя обворовывать!— Конечно, но он ворует в разумных пределах. А если бы наши записи попали в руки налогового ведомства, это была бы катастрофа. Ну что, вернемся во дворец?Гарион вынул свой список.— Нет, — сказал он. — Сначала нужно разделаться вот с этим. — Он с мрачным видом просмотрел список.Шелк оглянулся на двух шпионов, неотвязно следовавших за ними.— Помощь в двух шагах от нас. — Он рассмеялся. — Видишь, полицейских можно использовать по-разному.В течение нескольких последующих дней Гарион обнаружил, что императорский дворец в Мал-Зэте не похож ни на один королевский двор на Западе. Поскольку вся власть была сосредоточена в руках Закета, чиновники и должностные лица во дворце соперничали друг с другом, желая добиться благосклонности императора, и подчас придумывали на редкость хитроумные истории, чтобы дискредитировать своих врагов. Появление во дворце Шелка, Бархотки и Сади придало дворцовым интригам особую остроту. Эта троица, находясь между Гарионом и Закетом, дала понять, что пользуется полным доверием короля Ривы. И они стали ждать, что же произойдет. Чиновники и придворные императора быстро сообразили, что появилась новая тропинка к ушам их правителя, открываются новые возможности интриговать. Троица друзей четко поделила между собой сферы деятельности. Шелк занялся вопросами коммерции, Бархотка — политикой, Сади нашел для себя интерес в опасном мире преступности. Каждый ненавязчиво дал понять, что, во-первых, берет взятки, а во-вторых, готов передать «наверх» всякие просьбы в обмен на информацию. Вскоре Гарион обнаружил, что имеет в своем распоряжении целый разведывательный аппарат. Шелк и Бархотка виртуозно манипулировали честолюбием, страхом и завистью, играя на расшатанных нервах чиновников, как на хорошо настроенных музыкальных инструментах. Сади использовал методы, опробованные во время его долгого пребывания при дворе Салмиссры, иногда исподволь, а иногда до боли откровенно. Содержимое его красного кожаного короба действовало безотказно, и несколько человек, державших в повиновении целые отряды чиновников и даже генералов, внезапно скончались при весьма странных обстоятельствах: один свалился на землю с почерневшим лицом и выкатившимися глазами в присутствии самого императора.Закет, до тех пор наблюдавший за деятельностью этой троицы со скрытым любопытством, решил положить этому конец. На следующий вечер, во время ежедневной беседы с Гарионом, он заговорил с ним довольно резко.— Я, собственно, ничего не имею против того, чем они занимаются, Гарион, — вымолвил он, поглаживая лежащего у него на коленях мурлыкающего котенка. — Они разворошили все осиные гнезда, свитые в темных уголках моего дворца, а потревоженная оса становится подозрительной. Мне нравится, что все эти подхалимчики напуганы и сбиты с толку, — так с ними легче справиться. Но я решительно возражаю против яда. Неопытный отравитель запросто наделает ошибок.— Да Сади может отравить одного человека на банкете среди ста гостей.— В его способностях я нисколько не сомневаюсь, — согласился Закет, — но беда в том, что он непосредственно отравлениями не занимается. Он готовит свои снадобья и продает их непрофессионалам. Здесь, во дворце, есть люди, которые мне действительно нужны. Все знают, кто они, и это спасает их от удара кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113