- У нас нужно есть.
Мальчик, морщась, проглотил и булочки и сосиски. И лицо его, пока он ел, снова чем-то напомнило Борису брата Серегу, когда тот попадал в безвыходное положение.
- А теперь, - сказал Борис, - давай наводить порядок. Ты будешь все ставить на место, как было. Чего не понимаешь, спрашивай. Мы тебе поможем. Так, Алексей Палыч?
- Так, так... - согласился Алексей Палыч, глядя на Бориса внимательно, будто открыл в нем что-то новое. - Так, давай попробуем.
Пока лаборатория принимала нормальный вид, в ней ничего интересного не произошло.
Но в это время поблизости происходили другие события, от которых и в лаборатории скоро станет интересно.
Дело в том, что разведка Бориса оказалась точной только наполовину: пожарный инспектор на самом деле ушел из школы, но он собирался в нее вернуться.
Часа два он бродил по школе, осматривал распределительные щиты, проводку, выворачивал пробки и даже иногда зачем-то нюхал. Ничего опасного в пожарном смысле ему обнаружить не удалось. И никто не заподозрил, что в смысле этом наиболее опасным являлся сам инспектор.
Ибо в груди у него бушевал пожар.
Пожар этот разгорался постепенно в течение ночи. Накануне вечером инспектор закусывал селедкой и съел их четыре штуки.
Пожар не удалось потушить утром ни холодным молоком, ни кефиром.
Мучась от сжигавшего его внутреннего огня, инспектор ходил по школе. Даже огнетушители вызывали у него воспоминания о чем-то шипучем, прохладном, приятно освежающем горло. Наконец инспектору стало невмоготу бороться с внутренним пламенем. Так и не осмотрев подвал, инспектор устремился в столовую, решив вернуться попозже.
Пока инспектор глоток за глотком поливал пивом пылающий внутри костер, в лаборатории инструменты и приборы постепенно возвращались на свои места. Когда же он решительным шагом подошел к двери и подергал ее, то предпринимать что-либо было уже поздно.
- Кто там? - спросил Алексей Палыч.
- Инспектор...
Спрятаться в лаборатории было совершенно негде.
Спустившись на три ступени, инспектор увидел троих людей: двух ребят и одного взрослого, которого знал довольно давно.
- Ну, как тут у вас в нашем смысле? - спросил инспектор, протягивая Алексею Палычу руку.
- По-моему, все хорошо. Сам делал, в соответствии с наставлением, - почтительно сказал Алексей Палыч, кося глазами в угол, куда Борис успел затиснуть мальчишку.
- Ну, это мы посмотрим, хорошо или плохо. Силовой ввод есть?
- Вот, к станку.
Инспектор подтащил табуретку в угол.
- Ну-ка, мальчик, подвинься, - попросил он, отодвигая рукой пришельца.
Как ни старался Борис заслонить мальчишку, взгляд инспектора все же скользнул по невысокой фигурке, закутанной в одеяло. Только скользнул, не более.
Проверив ввод силового тока, инспектор занялся остальной проводкой. Он влезал на верстак, на стол, светил в темных местах своим фонариком.
Инспектор работал не спеша, добросовестно, не отвлекался, задавал вопросы только по делу, но, видно, какая-то посторонняя мысль сверлила его затылок. Какую-то ненормальность, желание что-то скрыть ощущал инспектор во всеобщем молчании... От инспектора почти всегда пытались что-то скрыть. Но ведь здесь проводка-то была в полном порядке!
Наконец инспектор нащупал эту мысль. Он развернулся на табуретке.
- А чего это вы мальчишку в одеяло закутали?
- Видите ли... - пробормотал Алексей Палыч. - Это в целях...
- Репетиция, - быстро сказал Борис первое, что пришло ему в голову.
- Ага, ага, - согласился инспектор, сразу утрачивая любопытство; репетиция была словом привычным, житейским; во Дворце культуры инспектор бывал часто.
Осмотр заканчивался. Инспектор поковырялся в щитке с пробками, слез с табуретки, потер ладонь о ладонь.
- Вроде все в норме. Хотя не мешало бы вас и оштрафовать.
Оживший было Алексей Палыч снова завибрировал:
- За что же нас штрафовать?
- А так. Для порядка. Чтобы не репетировали.
Последнюю фразу инспектор произнес в шутку. Он даже улыбнулся, что в практике инспекторов равносильно дикому хохоту. Но его собственные слова самому же ему кое-что напомнили.
- А почему вы тут репетируете? - спросил он, отыскивая глазами мальчишку.
- Это мой брат, - быстро сказал Борис.
- Ага, - кивнул головой инспектор, которому слова Бориса ровно ничего не объясняли. - Брат - это хорошо.
Попрощавшись с Алексеем Палычем, инспектор ушел, унося смутное ощущение, что в лаборатории все-таки есть какой-то непорядок.
Алексей Палыч запер дверь и вытер платком лицо.
Борис хлопнул мальчика по спине. Тот посмотрел на Бориса с удивлением.
- Ты - молоток, - сказал Борис.
- Молоток? - повторил мальчик.
- Молоток - это значит молодец. Молодец, что молчал. А то бы мы погорели.
- Погорели? - снова спросил мальчик.
- Ну, засыпались бы, понимаешь?
Мальчик отрицательно покачал головой.
- Засыпались - это значит... - уже с некоторым раздражением сказал Борис. - Это значит... это значит... - Борис умолк, взглянув на Алексея Палыча, и увидел, что тот улыбается.
Борис нахмурился.
- Засыпался - это означает, что... - начал Борис, как на уроке. Что... что человек хочет что-то скрыть, а его... разоблачают. Ты молчал, и поэтому ты не засы... поэтому инспектор не догадался, что мы тебя скрываем.
- Теперь понятно, - сказал мальчик. - Это же очень просто. Удивительно, что я сразу не понял.
- Ты бы лучше подключился, тогда не придется объяснять по десять раз, - посоветовал Борис.
- Подключился? А что такое - подключиться?
- Да не темни ты! - тоскливо сказал Борис. - Ведь мне же Алексей Палыч все рассказал. Ты и сам слышал.
- Я слышал, - согласился мальчик. - Но я все равно не понимаю, что такое "подключиться".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66