Уже расплатившись, инспектор вдруг сообщил:
- А вообще-то там был еще один паренек. Брат этого Куликова.
- Каждый человек имеет право иметь своего брата, - пробормотал Август Янович, уже настраиваясь на допрос следующего клиента.
- Только он ему не брат, - сказал инспектор. - Брата я тоже знаю: он все время у пожарной части околачивается. До свиданья, Август Янович.
- Стоп! - сказал парикмахер. - А этот брат-небрат, как он выглядел?
- Обыкновенно. Он мальчишка как мальчишка.
- Ох уж эти мне мальчишки, - сказал Август Янович. - Все они на первый взгляд выглядят обыкновенно. Сегодня мальчишка - завтра бриться придет. Следующий!
Информация инспектора, добытая ценой таких усилий, оказалась важнейшей из всех, полученных ранее. Джинсовый костюм, "видение" Ефросиньи Дмитриевны, кеды, деньги, внесенные на счет спортлагеря детского! - это все были весьма симпатичные, но косвенные улики. Теперь появился живой персонаж: "небрат", которого почему-то выдавали за брата; теперь уже стало совершенно ясно, что Алексей Палыч и Борис Куликов кого-то скрывают. Предварительное следствие можно было считать законченным. Но до конца смены времени оставалось еще порядочно. Август Янович, верный своему методу, допросил еще несколько клиентов, ничего нового не узнал и решил уже на этом закончить. Но в конце смены за стеклянной дверью появилась стройная фигура начальника спортивного лагеря.
Начальник лагеря был человеком еще молодым и вполне современным. Он не испытывал какого-то особого почтения к Августу Яновичу. Ему было все равно, сорок лет работал парикмахер в Кулеминске или сорок дней, лишь бы брил хорошо. Поэтому допрос по системе, разработанной. Августом Яновичем, сразу же пошел как-то не так.
- Тяжелая у вас служба, - сочувственно заметил Август Янович, намыливая клиента. - Тяжелая и неблагодарная.
Замечание это обычно било без промаха: почти каждый клиент считал, что служба его тяжелей, чем у других, и что его мало ценят. Но на этот раз получилась осечка.
- Почему тяжелая? Вполне нормальная служба.
- Но... - сказал Август Янович. - Работа с детьми...
- Мне нравится работать с детьми.
Клиент замолчал. Молчал и парикмахер, собираясь с мыслями. Система не сработала, а другой системы Август Янович не знал. Он привык, что клиенты быстро настраиваются на волну задушевного разговора. Сидящий в кресле и закутанный в простыню клиент обычно чувствует некоторую беспомощность, им легко управлять.
Этот клиент был из строптивых.
- Не беспокоит? - спросил Август Янович, пытаясь связать разорванную нить разговора.
- Нет.
Разговора не получалось. Но разговор был нужен. Этот клиент просто обязан был что-то знать.
- Много у вас народу этим летом? - спросил Август Янович.
- Сто тридцать семь человек.
- Жуть подумать! - вздохнул Август Янович. - Накормить такую ораву - тихий ужас.
- Для этого есть специальные люди, - пожал плечами клиент.
- Не дергайтесь, будьте любезны, - строго сказал Август Янович. У меня в руках бритва, а не нож из вашей столовой.
- Но вы все время со мной разговариваете. Не разговаривайте, и я буду молчать.
Август Янович понял, что если он сейчас прекратит разговор, то начинать снова будет еще труднее.
- Можете не обращать на меня внимания, - сказал он. - Я привык разговаривать за работой. Между прочим, это не сделает вашу прическу хуже. Попробуйте простоять у кресла молча весь день. Я стригу не овец и брею не баранов. Это все, между прочим, люди. Между прочим, в древние времена парикмахеры были одни из самых уважаемых людей. Волосы, между прочим, растут не только у пастухов, но и у королей. Будем считать, что вы король.
- Я-то как раз скорее пастух, - улыбнулся начальник лагеря.
Улыбка клиента слегка ободрила Августа Яновича.
- Да, - сказал он, - у вас большое стадо. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Работа у вас сложная, как...
- Как у любого другого.
- Нет, извините, не как у любого, - возразил Август Янович, увидевший вдруг, что над пропастью замаячил узенький шаткий мостик, ведущий к Алексею Палычу. - Если уж говорить про любого, то будем говорить про любого учителя. Современные учителя - это каторжники. Их приговорили всю жизнь делать добро. А что они получают взамен от учеников? Извините меня - грубость и глупые прозвища.
- Чепуха, - равнодушно заметил клиент.
- То есть как чепуха?! - возмутился Август Янович, не привыкший к таким оценкам своих выступлений перед клиентами.
- Так, чепуха. Хороший учитель не только что-то дает ученикам, но и получает от них.
- Интересно, что же можно получить от них в наше время? - спросил Август Янович.
- Молодость, - кратко ответил клиент.
- Это в каком же смысле?
- Они все время растут. Меняются. Заставляют думать.
- Молодость... Я знаю людей, которые по двадцать лет работают в школе. За это время никто их них не помолодел. Это, извините, заметно не только по волосу. - Глядя на клиента в зеркало, Август Янович грозно шевельнул усами, что того совершенно не смутило.
- Может быть, мы займемся делом? - спросил клиент.
Как и все старые люди, Август Янович был обидчив. Кроме того, он привык, что с ним разговаривали всегда уважительно. От него, не от кого другого, зависела красота человеческая - внешняя, самая заметная красота. Поэтому отметим, что мужество в разговоре с непочтительным клиентом пришлось проявить немалое. Впрочем, Августу Яновичу было с кого брать пример: тени великих комиссаров полиции и частных сыщиков затаились в углах парикмахерской.
Август Янович вздохнул и продолжил:
- Хотя бывают прекрасные учителя. Например, Мухин Алексей Палыч.
Клиент промолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66