- Боря, я тебе очень надоел?
- Вчера я на тебя здорово разозлился, - ответил Борис. - А сегодня встал - вроде ничего. Если бы ты не полез в речку, жили бы себе спокойно.
- Разве в лагере ты жил спокойно?
- Не очень, - признался Борис. - Но терпеть можно.
- И ты согласился бы терпеть еще?
- Ну... если нужно... не бросать же тебя одного.
- Одного... - задумчиво повторил Феликс. - Да, одному, наверное, трудно. Я продержался дольше всех. Наверное, потому, что был не один.
- Я тебя не понимаю, - сказал Алексей Палыч. - Что значит "продержался"?
- Меня отзывают, Алексей Палыч.
- Что значит "отзывают"? Феликс, ты подключился?
- Конечно! - сказал Феликс. - Я подключился, когда вы ушли. Я не хотел подключаться, но это от меня не зависит. Меня хотели отозвать сразу, я еле упросил, чтобы мне разрешили с вами попрощаться.
- А ты не мог попросить, чтобы тебя оставили?
- А зачем? - невесело усмехнулся Феликс. - Чтобы вам опять со мной мучиться? Вам-то от меня нет никакой пользы.
- А это уж не твое дело, - сказал Алексей Палыч. - И не все в нашем мире измеряется пользой.
- Я это знаю, - сказал Феликс. - И у нас знают все, что со мной происходило, но они _не_понимают_, почему вы со мной возились. Алексей Палыч и Боря, вы на меня не очень обижайтесь. Иначе вести я себя не мог. Я был таким, каким вы меня видели, я ничего не делал нарочно. Если я причинял вам неприятности, то это не умышленно.
- Ну, хоть на десять-то дней ты бы мог остаться, - сказал Алексей Палыч. - Я обо всем договорился.
- Не имею права. Они уже меня ждут. Им кажется, что они узнали что-то важное, но без меня им этого не понять.
- Феликс, а вы... они... какие они там? - спросил Борис.
Феликс улыбнулся:
- Не семиногие. Не пучеглазые. Не змееподобные. Не разумные насекомые. Не мыслящие растения. Не такие, каких выдумывают ваши фантасты. Мы очень похожи на вас. Но все остальное у нас сильно отличается. Мы далеко ушли от вас в науке. Но, уйдя вперед, мы кое-что позабыли. Мы утратили какие-то важные свойства разума. Мы даже забыли, как они раньше назывались. Если говорить вашим языком, мы утратили какие-то человеческие качества. Вот мы их и разыскиваем на других планетах. Наша техника нам это позволяет. Единственное, с чем нам еще не удалось справиться, - с пупком. Не получается, пятое солнце его забери!
Уже без улыбки Феликс протянул Алексею Палычу руку.
- Алексей Палыч, я еще раз прошу у вас прощения. Спасибо... Передайте, пожалуйста, мои извинения парикмахеру. Мне кажется, вы очень нам помогли. К сожалению, мы не можем прислать вам подарок, как это принято на Земле. Прислать - не проблема, но вам ничего не подойдет из наших вещей.
- А вот сейчас ты уже говоришь глупости, - сказал Алексей Палыч. - У меня такое впечатление, что ты опять отключился.
- Я бы с удовольствием... - вздохнул Феликс. - Пускай бы меня навсегда отключили. Я бы остался. Но я на работе. Я себе не хозяин, как, например, и ваши космонавты. Да, чуть не забыл. Алексей Палыч, меня просили поблагодарить вас за то, что вы меня отмыли. У нас нет средств, чтобы смыть эту краску.
- Ага, - шутливо заметил Алексей Палыч, - я же говорил, что вы не все знаете. Кое-чему можно и у нас поучиться.
- И еще одна просьба: можно мне оставить костюм?
- Разумеется, не отпускать же тебя голым в такую дорогу.
- Это мгновенно, - сказал Феликс. - Но им зачем-то нужен костюм.
Феликс протянул руку Борису.
- Ты никогда не вернешься? - спросил Борис.
- Нет, дважды не посылают: нужна свежая голова. Будь здоров, старик. Спасибо тебе за все. Ты прекрасно меня воспитывал. Желаю тебе много детей, когда ты вырастешь. Ты замечательно их воспитаешь.
- Ну уж нет, у меня детей не будет! Ни одного! Даже ни половинки! - Борис помолчал и сказал решительно: - А ты, Феликс, оставайся. Вернемся в лагерь... Я согласен - пускай нас обзывают героями. Мы еще успеем к завтраку.
Феликс снова вздохнул.
- Я же говорил: от меня уже ничего не зависит. Возвращайся один. Когда увидишь Тому, передай ей...
И в это мгновение в комнате вспыхнул и погас голубой луч. Феликс исчез.
- Вот и все, - сказал Алексей Палыч. - Он уже дома! Ты знаешь, Боря, мне сейчас кажется, что мне снился долгий-долгий сон. Я даже забыл, с чего все началось.
- Вот с этого началось, - Борис взял в руки катушку. - Вы тогда верно сказали - сгорел наружный виток.
- Ну и что из того, что наружный? При чем тут этот виток. И вообще... радиотелескопы... галактики... Мы-то с тобой тут при чем?
Алексей Палыч взял из рук Бориса катушку, повертел ее в руках, поставил на стол. Они оба смотрели на эту катушку, потом взглянули друг на друга, и одна и та же мысль пришла к ним одновременно.
- Спаяй, - попросил Алексей Палыч.
- А ничего не будет, - сказал Борис.
- А ты спаяй...
Борис воткнул паяльник в розетку, подождал, пока он нагреется, разогнул перегоревший виток, соединил концы и ткнул в них паяльником. Затем обмотал место спайки изоляционной лентой.
- Включить?
Алексей Палыч кивнул.
- А ничего не будет, - повторил Борис и воткнул вилку от катушки в розетку.
И ничего не произошло.
- Выключай, - сказал Алексей Палыч. - Мы с тобой действительно ни при чем. Пойдем. Мне пора на экзамен.
Борис выключил катушку. Алексей Палыч подошел к щитку и выключил общий рубильник.
- Я, Боря, зайду к вам сегодня. Если ты не возражаешь. Мне бы хотелось поговорить с твоими роди...
Тонкий голубой луч возник вдруг в лаборатории на мгновение. Он вспыхнул и исчез.
А рядом со столом, на том месте, где недавно стоял Феликс, возникла девочка в знакомом джинсовом костюме.
- Здравствуйте, Алексей Палыч! Здравствуй, Боря! - весело сказала девочка. - Вам привет от Феликса.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
К чести Августа Яновича надо сказать, что он не пошел в милицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66