Уильям волновался из-за того врага, который угрожал им. Уильям сказал ей, что все в порядке, однако и сам не верил своим словам. Кто бы ни был этот враг, угроза от него исходит реальная. Он может проскользнуть с гостями на свадьбу и посеять панику. Он может убить, похитить, а как угадаешь преступника?
Уильям способен уберечь ее как воин, но она должна защитить его как женщина. Она станет вынюхивать, прислушиваться к любому голосу. Она станет ловить ту ложь, которая так легко срывается с губ мужчин, она угадает, кто им друг, и установит, кто враг. И она предостережет Уильяма от любой грозящей опасности.
От осознания истинной причины ее тревоги Соре полегчало. Оборонительные замыслы помогли ей успокоиться. Глубоко вздохнув, она подтянула еще одну подушку с пустого края кровати. Подсунула ее под щеку, крепко прижала к груди, одну ногу закинула поверх подушки, а другую вытянула вдоль. Теперь можно было и поспать.
— Я насчитал четверых, — заметил Ченнинг. Прищурившись от яркого августовского солнца, Уильям посмотрел на всадников на дороге.
— Всего пятеро. Видишь, одна из них, женщина, кажется, сидит на коне, которого ведут под уздцы, а какой-то всадник держит на руках ребенка.
— Тогда никакой опасности.
Пожилой мужчина со вздохом прислонился к зубчатой стене.
— В ближайшие несколько недель к нам в замок по этой дороге приедет много всадников, — Уильям хлопнул рукой Ченнинга по плечу. — Но я не ждал, что так скоро.
— Всего лишь восемнадцать дней назад мы отвезли конракт Теобальду, и лишь десять дней назад мы выслали наших гонцов.
— И всего лишь семь дней до торжества, — просиял тяжеловооруженный воин.
— Уж скорей бы. Кто же умудрился добраться так скоро? Гости или гонцы с вестями?
— А если гости с вестями? — предположил Ченнинг.
— Да. Высматривай лорда Питера и мальчиков, но подъемный мост не опускай, и пока гости не польются рекой, пусть тот, кто захочет въехать в замок, объявляет, как его зовут и по какому он делу.
— А не послужит ли это поводом к обидам? — нахмурился Ченнинг, который славно разбирался в делах военных, но не в тонкостях светских отношений.
— В наше смутное время осторожность никто не сочтет излишней. Бдительно следи за всеми прибывающими, когда мы откроем башню с воротами для въезда, и лишь почувствуешь опасность — тут же зови меня.
— Слушаюсь, милорд.
— Я понимаю, что перекладываю ответственность на тебя, но мне необходимо оставаться в центральной башне с миледи и встречать гостей.
Ченнинг открыл было рот, словно собирался что-то сказать, но затем вздохнул, как бы не осмеливаясь сделать этого. Давно зная повадки старого воина, Уильям подбодрил его:
— Говори.
— Переживать из-за леди и из-за слуг, милорд, вам больше не надо.
Ченнинг шаркнул ногой по булыжнику, которым был вымощен проход к крепостной стене.
— Это болтовня даже до меня доходила.
— Болтовня?
— Весь замок и деревня гудят.
— О чем? — допытывался Уильям.
— Да говорю же я вам! Никто больше не посмеет поставить под сомнение права госпожи. Все признают, что ошиблись, что вели себя не лучшим образом.
— Да, вели они себя по-дурацки.
Подбородок Уильяма окаменел и приобрел рельефность линий гранита при воспоминании об оскорбительном поведении черни.
— Ну, в общем, зачем еще теперь за ней кому-то присматривать? Слуги отныне будут выполнять все, что им прикажут.
В голосе его прозвучало нечто большее, чем презрение вооруженного человека к дворовой челяди.
Уильям сделал шаг назад и внимательно посмотрел на покрытого шрамами воина. Ченнинг избегал встретиться с ним глазами, и вместо этого, бросив взгляд за зубцы стены, произнес:
— Они приближаются.
— Я и не присматриваю за ней, — тихо заметил Уильям.
— О нет, милорд. Вы даете ей возможность самой заниматься женскими делами.
Уильям поразмыслил, а затем спросил:
— Так кто же присматривает за ней?
— Ну, просто дело в том… наверно, лорд Николас мог бы помочь вам подготовиться к турниру, или возможно, на конюшнях.
Его искреннее предположение сказало Уильяму больше, чем он хотел знать.
— Поползли слухи?
Оклик снизу пришелся Ченнингу кстати.
— Это ваши гости, милорд.
Он бегом бросился прочь.
— Мне надо дать разрешение, чтобы их впустили.
Уильям поспешил за ним.
— И мне.
Снизу доносились крики солдат, которые сидели в башне с воротами, и Уильям наклонился, чтобы услышать их. Лишь только он разобрался в том, о чем кричат, как тут же проревел:
— Впустить их. Немедленно впустить.
Повернувшись к Ченнингу, он произнес:
— Это братья миледи. Отправь кого-нибудь разыскать Клэра. Я приведу Сору.
Пока Уильям сбегал вниз по внутренней лестнице, Ченнинг прокричал приказ опустить мост. Мост опустился, скрипя деревом и звеня цепями, и вместе с въехавшими братьями в отворившиеся ворота ворвался свежий ветерок. Уильям тут же оказался подле них, чтобы освободить одного из молодых людей от мальчика, которого тот держал на руках.
Дадли любезно кивнул, опуская трехлетнего малыша. Он потер руку и простонал:
— За столько миль он потяжелел.
Уильям взглянул в лицо ребенка и увидел в нем кроющуюся красоту, которая напомнила Сору.
— Это Блэйз, — объявил он. — А ты — Дадли, изучающий богословие. Ролло, старший.
Восемнадцати летний гость коротко приветствовал его.
— И его молодая супруга.
Крайне молодая, подумал он про себя, присматриваясь к неуклюжей девушке, лошадь которой изо всех сил прижималась к коню Ролло. Уильям ухмыльнулся, взглянув на молодого человека, слезавшего с коня с болезненной осторожностью.
— Ты — Джон, воспитанник, а Клэр уже у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134