Но тут Уильям откашлялся, и Сора поняла, что это не так.
В первый раз за лунный месяц они остались по-настоящему одни, и им было неловко. Все их прежние встречи были спонтанными, сладостными падениями из вертикального положения в горизонтальное. Сегодня ночью не нужны были ни спешные раздевания, ни тайные договоренности, ни какие-нибудь особенные соблазны. Они стали мужем и женой. Они имели полное право лежать в кровати вместе.
— Я говорил тебе, как ты очаровательно сегодня выглядела? — спросил он тихим бархатным басом.
— Спасибо.
Улыбка у нее вышла довольно натянутой, и она бросилась подыскивать какие-нибудь еще слова.
— Даже без моего нижнего белья?
Тут же ей пришла в голову мысль; зачем она напомнила Уильяму об этом?
Уильям заерзал на кровати.
— Ну да. Отсутствие кое-каких вещей под твоим на рядом все время напоминало мне о… мне понравилось. Да.
Снова воцарилась тишина, пока Сора не вспомнила что надо спросить:
— А ты выиграл ту игру в мяч?
— Да. Да, моя команда победила с небольшим перевесом. Мы сначала проигрывали, но, когда ты пришла, я заиграл хорошо, и мы победили.
Он снова заерзал, немного ближе, и Сора почувствовала небольшое облегчение.
— Мне понравились твои друзья, — с готовностью произнесла она.
Уильям тихо засмеялся.
— Все?
— Большинство, — уступила она, торжественно глядя на него.
— А ты понравилась им.
Подняв покрывало, Уильям скользнул под него и прижался к Соре.
Она села, сел и он, бедра их тесно прижались, руки соприкоснулись.
Не отодвинуться ли ей? А вдруг он подумает, что она его сторонится, или решит, что она освобождает для него место?
Уильям двинул бедрами, и Сора съехала в сторону, так что решать ей ничего не пришлось.
— А тебе понравились эти меха?
Он вытащил что-то руками из-под одеяла.
— От них дух захватывает.
Сора хотела сказать это от всего сердца, но перестаралась и ответила так, словно успокаивала его.
— Я надеялся на то, что тебе понравится.
Его огромные руки придвинулись к ней ближе, и ее колени ощутили бархатное прикосновение.
— Из всех этих шкурок можно сшить тебе накидку. Из всех, кроме одной, и догадайся, что мы с ней сделаем?
Сора сидела очень смирно, не в состоянии догадаться, что так возбуждающе щекотало ее ногу. Ласковое бархатное поглаживание заскользило вверх по ее ноге, и Сора потянулась, чтобы на ощупь определить, что это такое.
Отведя в сторону ее руку, Уильям произнес с придыханием:
— Нет. Это моя часть свадебного подарка.
Захватывающая дух ласка переместилась на торс Соры, и от острого прилива удовольствия мускулы ее живота Расслабились.
— Уильям, — задохнулась она. — Это один из соболей?
— Да. Он погладил мехом ее шею. — А что мы будем с ним делать?
Уильям надавил ей на плечо.
— Ляг, — потребовал он. — Я покажу.
Ее пробудило царапанье в дверь. Вставать ей не хотелось. Господи, после прошедшей ночи ей вообще не хотелось покидать постель, и особенно в этот холодный предрассветный час. Однако царапанье возобновилось, и продолжительный, скорбный писк, чувство долга и осознание того, что Була ни за что не отступится, заставили Сору выбраться из теплого гнездышка на груди Уильяма.
— Ну же, Була, — прошептала она, набрасывая на себя коричневое домашнее платье. — Я сейчас, глупый ты пес. И зачем я вечно иду у тебя на поводу?
С тихим бурчанием и стонами Сора сдвинула сундук, вышивальный столик и скамейку в сторону. Остановилась и прислушалась к дыханию Уильяма; если она и разбудила его, то он притворяется спящим с энтузиазмом полностью удовлетворенного мужчины.
Сора открыла дверь на бурный призыв Булы и стала чесать у него за ушами.
— Тс-с.
Она прислушалась к звукам в большом зале. Никто сознательно не двигался. Несколько человек зашевелились на полу, быстро перевернувшись или простонав от каких-то кошмарных снов.
— Выведи меня, пес.
Вцепившись в шерсть на холке Булы, Сора пошла за ним, а он повел ее через лабиринт спящих тел к лестнице в дальнем конце зала. Сора отодвинула засов на двери и открыла ее под скрип петель. Нащупав стену, которая помогала ориентироваться, она стала спускаться вниз. Воздух становился все свежее и прохладнее, и Була бежал вперед, радостно сопя носом. Он все больше и больше вырывался вперед нее, стуча когтями, пока не добрался до самого низу. Тут он остановился, и Сора ожидала услышать, как он заскребется о наружную дверь. Этого не произошло; до нее донеслось интенсивное, громкое сопение, а затем раздался короткий, испуганный лай.
Сора поспешила вниз, удивляясь необычному поведению Булы. На последних двух ступенях она зацепилась ногой о какое-то препятствие, — тяжелое препятствие, но которое немного подалось вперед, но не сдвинулось. Споткнувшись, Сора вскрикнула, потеряла равновесие и полетела со всей силы на камни лестничной площадки. Она пребольно ударилась щекой. Одна рука подвернулась, и Сора всем своим весом опрокинулась на собственный локоть. С колен, коснувшихся камня, содралась кожа.
Боль пронзила ее; сознание отключилось, однако когда она пришла в себя, то услышала, что крик ее еще отдается эхом на лестнице. Локоть гудел от удара, а кожа на лице распухла.
— Боже, — простонала Сора. — Что это?
Була обнюхивал ее и скорбно выл.
Нащупав путь обратно на лестницу, Сора протянула руку и прикоснулась к предмету, о который она споткнулась. Под рукой она ощутила грубую домотканую материю, а затем теплое тело в одежде прислужницы. Пальцы ее стали все более энергично описывать круги, стремясь нащупать хоть искру жизни в этой женщине. Ничего не происходило, никакого движения, и когда Сора прикоснулась к искаженному болью лицу, то поняла, почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134