— Как раз напротив.
Дадли засунул один пирог в рот, а другой швырнул Буле.
— Вымогательство в разумных пределах позволяет вырвать признание у упрямых женщин, которые в противном случае не вымолвят ни слова.
— Ты довольствуешься малым, — заметила Сора. Она почувствовала неловкость, но ее отвлек гулкий звук шагов на внешней лестнице. Сора встала, и в комнату ввалились мальчики.
— Я сам расскажу ей! — кричал Кимбалл. Клэр в ответ кричал:
— Твой отец сказал, чтобы я рассказал ей!
— Я не буду слушать ни того, ни другого, если вы не знаете более пристойного способа входить в комнату.
Клэр споткнулся — возможно, из-за неуклюжести, а, может, его толкнул Кимбалл, — Сора не смогла разобраться и приказала:
— А ну-ка встаньте оба прямо передо мной.
— Достанется же нам, — тихонько пропел Джон, — раз у нее появились такие интонации в голосе.
— Меня по-прежнему пробирает от нее дрожь, — согласился Дадли.
— Хватит, — приказала им Сора, а затем повернулась к мальчикам: — Хорошо. Лорд Уильям велел передать для меня сообщение. Кому именно?
— Мне! — яростно завопил Клэр.
— Я старше! — пожаловался Кимбалл.
— И способен нести большую ответственность, — согласилась Сора. — Поэтому мы должны научить Клэра быть таким же ответственным, и вот как мы это сделаем.
Кимбалл ничего не сказал, и Сора откинула назад его волосы.
— Разве не так?
— Да, миледи.
— Это говорит настоящий рыцарь, — похвалила Сора. — Итак, Клэр, что за сообщение?
— Лорд Уильям посчитал, что вам следует быть наготове, — сказал мальчик. — Сэр Чарльз со своей свитой прибыл во двор замка, а вдалеке кто-то еще поднимает пыль. Гости прибывают рано.
— О Боже, — опустилась на скамью Сора. — На три дня раньше. Слава Богу, что я загодя приготовила так много всего. Но холодный обед на столе ничем не ис правишь, и постели не готовы.
Мысль, мелькнувшая в голове, заставила Сору содрогнуться. По мере того, как гости стекались в замок, опасность подкрадывалась все ближе. Кто же теперь оградит от нее Уильяма?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Переключив внимание с оцениваемого им молодого жеребца, Уильям заметил, что юноши наблюдают за ним. Они стояли за изгородью конюшни. Ролло и Дадли по краям, Джон и Клэр посередине, держа за руку Блэйза. Золотые лучи полуденного солнца окрасили светлую кожу их лиц, и взору Уильяма открылось написанное на них торжественное выражение. Даже Блэйз, находящийся в полном неведении о намерениях братьев, вперил в Уильяма неподвижный и напряженный взгляд.
Почувствовав, что натянутая узда ослабела, боевой конь встал на дыбы и взбрыкнул, пытаясь сбросить седока. Уильям спрыгнул с коня и спросил:
— Мне выйти?
Спустившись вниз, он кивком предложил мальчикам следовать за ним. В заваленном соломой углу, возле стога, он расставил скамейки полукругом и движением руки пригласил садиться. Юноши уселись на скамейки, а Уильям энергично опустился на стул, стоявший посередине. Блэйз плюхнулся на солому между ними.
Упершись своими могучими руками в колено, Уильям по очереди посмотрел каждому брату прямо в глаза.
— Вы хотите поговорить со мной?
Получив разрешение, братья обменялись взглядами и Ролло начал:
— По ряду вопросов, милорд. Первое и, возможно, наиболее важное, — это история, которую рассказал нам Джон.
Уильям переключил свое внимание на Джона, и тот выпрямился, ощутив на себе тяжесть напряженных взглядов, устремленных на него.
— Мне не хотелось бы заставлять вас думать, будто я собираюсь придать себе весу, пересказывая байки, но этот рассказ настолько невероятный, что, как мне кажется, я обязан вас предупредить. Я воспитывался у сэра Хаттона Гентского. Это небогатый землевладелец, и он не в состоянии как следует позаботиться о рыцарях, которых нанимает.
Рассказав свою биографию, Джон глубоко вздохнул — вести, которые он принес, тяжестью лежали на его плечах.
— Один из рыцарей покинул Гент восемь дней назад, чтобы поискать счастья в Лондоне, и вернулся всего лишь четыре дня тому назад.
— Он как будто летел на крыльях ветра, — заметил Уильям.
— Да, и он принес великую весть. Юстас мертв.
— Юстас? — только и произнес пораженный Уильям, после чего с живостью выпрямился. — Сын короля Стефана?
— Джон кивнул.
— Его наследник и старший сын. Не Божий ли это суд над королем Стефаном за узурпацию трона Англии?
— Возможно. Если это правда. Такие байки слишком часто оказываются сплетнями, которые расползаются от одних к другим по незримым каналам.
Джон заверил его:
— Это благородный человек, милорд, и он увидел достаточно для того, чтобы удостовериться лично.
Уильям печально покачал голевой.
— У Стефана есть еще один сын, а претензии сына Матильды, Генриха, возрастают — и некоторые считают, что эти претензии более правомерны, чем у кого-либо из отпрысков Стефана. Какой ужасный поток несет нас! Благодарю вас за то, что вы предупредили меня. Если бы такую весть принес мне кто-нибудь из гостей, то я не смог бы направить разговор в какое-либо разумное русло. Бог знает, какая борьба развернется после таких событий между землевладельцами, рыцарями и женщинами.
Все юноши кивнули одновременно, включая даже Блэйза, который удивленно наблюдал за ними во все глаза. Уильям рассмеялся над серьезной миной на лице малыша и взъерошил ему волосы.
— Но не за этим же вы пришли ко мне. Какие еще мысли гнетут вас?
Вновь последовал короткий обмен взглядами, и вновь выбор пал на Джона:
— Когда отец дал нам знать, что Сора должна выйти замуж, все мы немедленно направились в Пертрейд, где и обнаружили его заламывающим руки и стенающим из-за потери ее земель, однако больше никаких сведений от этого жалкого…
Он быстро взял себя в руки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134