– И беспорядки на базаре мы спровоцировали исключительно из лучших побуждений.
– Да, просто хотели, чтобы бабы с базара твоей страже перья пощипали, – не осталась в стороне хозяйка трактира.
– Со стражей на пристани это, конечно, мы переборщили, – продолжала гнуть свою линию боярышня. – Но они первые начали, хотели нас в темницу засадить.
– А Даромир из твоей темницы сбежал, так это фактически случайно получилось, ты уж на него не сердись.
– И на то, что Демьяна с его шайкой разогнал, тоже не сердись.
– И уж особенно не сердись, что он разоблачил, вывел на чистую воду и поприжал хвост твоей женушке.
– Кстати, в последний момент он ее пощадил и не стал убивать.
– Но всё это он делал исключительно ради твоего блага, – закончила свою дивную речь Селистена.
Нет слов, душат слезы. Теперь, чтобы не мучиться, мне проше самому утопиться. А самое главное, что обижаться на мелкую нет смысла, она и вправду искренне считает, что делает всё как надо. Но как же Матрена умудрилась такое наплести?
– Но вообще-то тебе надо быстрее возвращаться в город, – не остановилась на достигнутом Селистена. – А то мой батюшка в темнице сидит, Сантана в бегах, а на твоего сыночка, Феликлиста, не больно-то много надежды. Ты чего молчишь-то, дядя Бодун?
И она еще спрашивает! Как же ему не замолчать? Теперь надо попробовать переварить всё, что тут наплели, и уж после этого послать всех нас на плаху. На всякий случай я снял остатки заклятия Сантаны. Не очень хотелось, чтобы меня в очередной раз отправили на плаху под действием наложенных чар.
Наконец Бодун переварил услышанное. Его реакция оказалась примерно такой, как я и рассчитывал.
– Стража, взять их!
– За что? – даже обиделась Селистена. – Может, я просто что-то непонятно рассказала? Тогда пойдем с самого начала…
С этими словами Селистена по-деловому расположилась в шатре у Бодуна и начала свой рассказ заново. Едрена-Матрена не растерялась и последовала ее примеру. Мне, Шарику и братьям ничего не оставалось, как расположиться тут же.
Оцепенев от такого самоуправства, князь после некоторого колебания отослал подоспевшую стражу. Однако по мере продвижения к финалу нашей истории он возвращал ее бессчетно. И каждый раз, каким-то чудом, Селистене с Матреной удавалось продолжить свой рассказ.
Хотя, может быть, большого чуда в этом и не было. Просто в эти моменты, посредством моего любимого заклинания, я наполнял стоящий на столе кубок медовухой, и Бодун, осушив его залпом, на некоторое время успокаивался.
Как ни странно, участвовать в этом представлении мне не хотелось. Я вообще что-то устал сегодня. Так, пришлось только подтвердить свое превращение в Золотуху и уточнить некоторые эпизоды в повествовании. А в остальном, как ни странно, дамочки справились без меня. И наконец по завершении повествования, окосев от обрушившейся на него информации и огромного количества выпитой медовухи, князь вскочил на ноги:
– Если хоть одно слово в этом рассказе ложь, вы все окажетесь на плахе!
Фразу про ложь я пропустил мимо ушей. Откуда ей взяться, коли рассказ вел не я? Вот если бы такое ответственное дело доверили мне, то, конечно, можно было бы опасаться незапланированной встречи с палачом. А так Селистена с Матреной рассказали чистую правду. Эх, представляю, как бы этот самый рассказ заиграл в моих устах.
– Срочно возвращаемся в Кипеж-град!
Конечно, против самого возвращения я не был, однако отправление прямо сейчас в мои планы не входило. У меня, знаете ли, был трудный день, и я намерен сегодня выспаться, а уж завтра поутру и пустимся в путь.
Именно эту мысль я и озвучил Бодуну, подтвердив свои слова очередным кубком медовухи. Надо ли говорить, что такие убойные аргументы были восприняты самодержцем правильно, и наше отбытие было отложено до утра.
В город прибыли скромненько, без положенной пышной встречи. Никто в городе нас не ждал. Ранним утром, когда все жители Кипеж-града еще спали, мы пронеслись по улицам и на полном скаку (это они на скаку, а я на бегу) ворвались во двор княжеского дворца.
– Где Феликлист? – грозно бросил Бодун, спрыгнув с лошади, первому попавшемуся ратнику.
– В темнице, – вытянувшись в струнку, отрапортовал тот.
– Где? – чуть ли не хором переспросили все, кроме меня. Ведь говорящих собак на свете не бывает, а если бывает, то очень редко.
– В темнице, – невозмутимым голосом подтвердил ратник. – Вместе с премьер-боярином.
Погодите-погодите… Может, я что-то упустил? Но по моим расчетам, репрессии Сантаны до Феликлиста докатиться никоим образом не должны были.
Судя по тому, как побагровел князь, сейчас он использует все прелести абсолютной власти направо и налево. Интересно, обойдемся кулачным внушением или придется воспользоваться услугами палача?
На этот раз сработала женская смекалка, и Селистена успела задать простой, но очень важный вопрос:
– А что он там делает?
– Так премьер-боярин его учит, как государством управлять.
– Что? – опять не понял князь.
– Ну так вы отбыли, княгиня тоже, Антип в темнице сидит и выходить оттуда не соглашается. Вот и пришлось Феликлисту за государственные дела взяться. Так он, почитай, раз по десять надень в холодную бегает за советом к премьер-боярину.
– А не проще было бы временно выпустить премьер-боярина на волю? – ворчливо сказал уже немного успокоившийся Бодун.
– Так пробовали, а он ни в какую не хочет из темницы выходить, мы и дверь перестали закрывать. Говорит, что только князь его может либо помиловать, либо казнить, и заслуженного приговора он будет дожидаться в темнице.
Н-да, крепкий орешек мой будущий тесть, это надо же быть таким упертым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108