Вы даже не представляете, что могла сделать с дюжим ратником с помощью той самой деревянной ложки укушенная торговка.
В общем, заварушка удалась на славу. По идее, ратники должны оказать сопротивление, хстя бы перейти к самообороне, а коли так, то одним днем это дело не кончится. Думаю, о порядке в Кипеж-граде придется на некоторое время забыть. Бодуна нет, Антип в темнице, Феликлист не в счет, а одно упоминание Сантаны вызовет такое негодование у женской части населения, что указы, подписанные княгиней, только подбавят масла в огонь.
Однако это будет завтра, а сейчас надо линять отсюда, а то и схлопотать можно под шумок. За себя-то с Шариком я спокоен, а вот мелкую могут затоптать.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, я выудил из толпы свою невесту, в самый раз прервав ее попытку надеть на голову какому-то стражнику чугунок. Она, конечно, сопротивлялась и норовила довести начатое до конца, но, к счастью, на помощь мне из толпы выскочил Шарик, и вдвоем мы быстро утащили Селистену из общей свалки. Уже когда мы улепетывали с базара, за спиной раздался до глубины души знакомый вопль:
– Рыжей не дать уйти! Лови рыжую!
Интересно, а кого в данный момент он имел в виду – меня или всё-таки мою ненаглядную? Да какая, собственно, разница? Муж и жена – одна сатана. Хотя некоторые спорят с этой поговоркой и утверждают, что всё-таки две.
А вот в антиповский терем, как планировалось, нам вернуться не удалось. Видимо, вести о потасовке на базаре быстро разлетелись по городу, и мы чуть было не угодили в лапы усиленного патруля. Хорошо еще, что действие блошиного укуса еще продолжалось, и мы с Шариком разобрались с ними в две пасти в одно мгновение. Однако путь домой был отрезан.
И тогда лапы сами собой повели меня к трактиру Едрены-Матрены. А куда мне было еще идти? Ведь это самое что ни на есть подходящее место, чтобы переждать грозу и через денек выбраться за пределы города.
Селистена, прекрасно знавшая хозяйку трактира, сопротивляться не стала, только снисходительно хмыкнула, заметив обновленную вывеску перед входом.
– Я тут абсолютно ни при чем, – поспешил я отмести от себя все гнусные подозрения, – она переименовала трактир, когда меня не было в городе.
– Я так и подумала, – всё-таки вставила свое слово рыжая ехидна и толкнула массивную дверь.
Я ловко проскочил в образовавшуюся щелку и, прошмыгнув мимо хозяйки, вольготно развалился в центре абсолютно пустого зала. Чистота в этом заведении была идеальная, так что за мою шерсть можно было не волноваться.
– Селистенушка, лапочка, какая ты молодец, что зашла! – раздался громоподобный голос Матрены, словно она с нетерпением ждала гостей у самой двери. – Проходи, садись. Вначале перекусим, а уж потом и о деле поговорим.
– Да я вроде… – начала было отнекиваться боярышня, но из рук хозяйки трактира имени меня так просто вырваться было нельзя.
– Знаю, всё знаю, хорошая моя. Ты, как обычно, сыта, да и дел у тебя ко мне нет, просто так зашла.
– Да, – робко ответила мелкая, усаживаясь за стол.
– А раз так, то об отсутствии проблем, то есть Даромира, мы и поговорим, – хмыкнула Матрена и подмигнула Селистене.
– Я тут с собаками, ничего? – несколько запоздаад поинтересовалась боярышня, уже после того, как Шарик так же развалился в знакомом ему уголочке.
– Ничего, ничего, – хмыкнула Матрена, выставляя перед гостьей закуски. – Собаки-то не чужие, можно сказать свои.
Точно, я свой, да и Шарик тоже. Неужели Матрена меня всё еще не узнает?
Хлебосольная хозяйка впихнула-таки в мелкую кроличье рагу и хлеб с козьим сыром и лишь тогда перешла к главному:
– Ну и что он опять отчебучил? Говорят, нанес личное оскорбление самой Сантане?
Да какое, в сущности, оскорбление? Подумаешь, какие мы нежные! Уж одним глазком на такую прелесть взглянуть нельзя.
– Не знаю, какое оскорбление он нанес, но он спасал моего отца, – встала на мою защиту невеста, не забыв при этом грозно взглянуть на меня.
– Это он умеет, – с улыбкой подметила Матрена.
– Спасать или наносить оскорбление? – прищурилась Селистена.
– И то и другое, – хмыкнула женщина-гора. – Слышь, Даромир, может, хватит на полу валяться, или тебя наше общество не устраивает?
Ну дает Матрена, ну и переход в разговоре. Хоть стой, хоть падай!
– Чего сразу не устраивает? – буркнул я, нехотя вставая и перебираясь поближе к столу. – И потом, эта ваша Сантана врет, ничего такого я ей не нанес, это кто-то до меня сделал.
– Так что сделал-то? – сразу же воспользовалась случаем Селистена.
– Потом расскажу, – ответил я и, немного подумав, добавил: – Потом как-нибудь.
– Ты скажи, чем тебя шкура Шарика не устроила? – очень вовремя влезла с вопросом Матрешка. – Чего это ты в Золотуху-то полез?
Какое всё-таки примитивное мышление у всех, одни и те же мысли, одни и те же вопросы. Ну что ж, буду оригинальным.
– А что тебя, собственно, удивляет? Я, как состоявшийся колдун с мировым именем, не приемлю одного и того же решения своих проблем. У меня, знаете ли, свой неповторимый стиль. С Шариком шкурами я уже менялся, решил попробовать новых ощущений.
Почему-то при этих моих словах Селистена состроила гримасу, но вслух ничего не сказала.
– Ну новых так новых, – согласилась Матрена и недоверчиво на меня посмотрела, – я человек простой и в этих твоих колдовских штучках не разбираюсь. Скажи лучше, что это ты не ешь ничего? Али совсем стыд потерял и опять пришел ко мне с полным пузом? Ты смотри, один раз я тебя простила, а уж во второй и не надейся.
– Не хочу, – грустно сказал я. – Да и форму надо держать, а то в последнее время что-то вес стал набирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108