Пусть братья помнят мою доброту.
Разумеется, через отпущенный на помывку час наши дамы не появились. Зато мы стали свидетелями моциона луговых спиногрызов. К нашему возвращению Тинки и Винки уже вымылись и теперь приводили в порядок свою шерсть. Для этого они приспособили свои бывшие когти, по прямому назначению не применявшиеся уже много сотен лет. Зато в качестве гребешка они использовались с максимальной отдачей.
– Ну как водичка? – не удержался я. – Это, конечно, не роса, но всё же.
Ответом мне послужили два несчастных взгляда.
– Да ладно, ладно, – буркнул я. – Это, так сказать, для поддержания разговора.
На этот раз спиногрызы вместо ответа дружно и очень выразительно вздохнули. Пожалуй, на сегодня надо зверят оставить в покое, а то их хрупкая психика не выдержит, и я останусь без личных летописцев.
Немного покрутившись на лужайке, я решил с максимальной пользой дела скоротать ожидание – развалился на травке и задремал. Насколько я услышал уже сквозь чуткий сон, Шарик пристроился рядом. Проснулся я от прикосновения к моей рыжей шкуре теплых ласковых рук моей солнечной невесты.
– Ты что, спишь? – раздался звенящий голосок.
– Нет, тебя жду, – не открывая глаз, ответил я. – Солнышко, ты же не хочешь, чтобы твой будущий муж выглядел хуже луговых спиногрызов?
– Ну в общем, да, – протянула боярышня.
– Тогда причеши меня, – проурчал я и первым делом подставил под гребешок свое пузо.
Конечно, для человека более подходит слово «живот», но, во-первых, сейчас я опять временно не человек, а во-вторых, только в собачьей шкуре я смог оценить, как приятно, когда тебе чешут именно пузо. Так что я подставил то, что надо.
Селистена восприняла мою просьбу спокойно и со смиренностью взяла в руки свой уникальный гребень. Процесс приведения меня в приличный вид занял не менее получаса – у Золотухи была очень густая шерсть. Надо признать, что я ничуть не переживал из-за этого: уж больно нежными у моей невесты были руки.
– Слушай! – Настороженный голос Селистены вывел меня из состояния стойкого блаженства. – А у тебя с блохами сейчас как, хорошо?
– С блохами хорошо, без блох плохо, – отмахнулся я, еще не понимая, что, собственно, беспокоит солнечную.
– Да я не об этом! Когда они тебя последний раз кусали?
Я почесал лапой за ухом, стараясь припомнить это знаменательное событие.
– Когда нас илом и прочей гадостью закидывать стали, а что?
– А потом, когда на берег выбирался, когда мылся после этого?
Для ответа на этот на первый взгляд несложный вопрос мне пришлось напрячь все свои извилины. Не привык я как-то вести учет каждому своему моменту общения с домашними паразитами.
– Да вроде нет.
– Точно? – не слезала с меня мелкая.
– Точно, – сознался я.
– Какая неприятность, – закатив глазки, с явным сожалением выдала Селистена.
– Что случилось? – не выдержала и подсела к нам поближе Матрена.
– Мы потеряли не только ладью, мы потеряли Даромира.
Ничего себе заявленьице! Я мгновенно вскочил на все четыре лапы и уставился на невесту. Моя сонливость исчезла, словно ее и не было.
– Что значит – меня потеряли?! Вот он я, и очень даже себя прекрасно чувствую.
– Это пока, – голосом, полным скорби, молвила рыжая.
– Я что, болен?!
– Да, на всю твою рыжую голову.
– Ну так чего вы сидите-то? Лечите меня скорей!
– Это невозможно, – шмыгнула носиком мелкая. – Ты своим неумеренным купанием уморил на себе последних блох. Так что вскоре ты опять уступишь свое место очаровательной, но слишком доброй и рассудительной суке.
От поставленного диагноза мне захотелось вспомнить своих далеких предков и устроить утренний концерт ночного воя на луну. За последнее время я уже так привык к своей собственной сущности, что возвращаться к Золотухиному занудству было просто нестерпимо.
– Ой-е… – только и смогла выговорить Матрена. Братья же были более многословны, хотя смысл был таким же.
– Ты хорошо смотрела? – словно утопающий, цеплялся я за любую соломинку. – Может, какая завалящая блоха где-нибудь притаилась?
Вместо ответа мелкая опять шмыгнула своим чудным носиком. Что ж, такой диагноз может доконать кого угодно. Я обреченно повалился на травку и впал в глухую депрессию. Мало того что я теперь лишен всех прелестей жизни, как то: мясо и медовуха, так я снова примусь любить весь окружающий мир и перестану отвечать силой на силу. Да с таким мировоззрением мне место не во главе нашего маленького отряда, а где-нибудь в лугах, в компании луговых спиногрызов. Это же не приключение получается, а сплошное мучение!
– Значит, надо как можно быстрее найти князя! – огласила окрестности своим могучим басом Едрена-Матрена. – По реке, конечно, было сподручнее, но и пешком мы до намеченного пункта доберемся дней за пять.
– Точно! – повеселела Селистена. – Просто надо быстренько победить Сантану и вернуть Золотухе ее шкуру.
Вообще-то против таких перспектив я ничего не имел, но только вот в отличие от шибко шустрых дамочек я был реалистом, по крайней мере пока не отошел от последнего укуса. Да и банальный личный опыт мне подсказывал, что победить Сантану «быстренько» не получится. Значит, надо как-то свыкнуться с моей новой сущностью и надеяться на то, что в трудный час накопленные с годами Даромировы умение и напористость сами собой проявят себя. Ладно, где наша не пропадала?! Голова на месте, лапы ходят, колдовать пока умею, авось выкручусь!
Отбросив раздумья, я заметил, что Фрол с Федором, сидящие неподалеку, вдруг как-то вздрогнули и переменились в лице. На муравейник, что ли, сели, или пчела укусила? Кстати о пчелах…
– «Я увяз, как пчела в сиропе, и не выбраться мне уже, тонкий шрам на…» – начал я мурлыкать себе под нос, но нарвался на суровый взгляд Селистены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108