Может, он потерпел поражение на поле брани, но мирные условия обсуждались после сражения, и судя по этим условиям, Александр выходил несомненным победителем.Чезаре отправился навестить отца и застал с ним Джованни.Увидев брата, Чезаре не смог скрыть кривой усмешки.— Значит, ты покинул свою армию, генерал.— Кардинал, мы просто разъехались, — весело ответил Джованни. — Мы устали друг от друга.— Я так и слышал, — улыбнулся Чезаре. — Весь Рим только и говорит об этом. На городских стенах даже висят объявления.— Хотел бы я узнать, кто их повесил, — в глазах Джованни мелькнула угроза.— Не ссорьтесь, дети мои, — вмещался Александр. — Что сделано, то сделано. Нас постигла неудача, а теперь мы заключим мир.— Нам приходится просить о мире! — мрачно заметил Чезаре. — Хорошенький переход!— Мы и в самом деле сделаем хороший переход, — беззаботно проговорил Александр. — Орсини не в настроении продолжать борьбу. Я уже предложил им свои условия, они будут приняты.— Ваши условия, отец?— Мои условия и их. Я позволю им выкупить свои замки. Увидите, мы ничего не потеряем.— А Урбино? — спросил Чезаре. — Он в плену. Какой выкуп они запросят за него? Папа пожал плечами:— Наверняка его родичи соберут деньги и выкупят его.Глаза Чезаре стали похожи на щелочки. Этот блестящий дипломат, его отец, и в самом деле превращал поражение Джованни в победу. Джованни хитро поглядывал на брата.Он сказал:— Устав от войны, я рад, что завтра начинается карнавал.Братья посмотрели друг на друга, и каждый увидел в чужих глазах ненависть. Ты хотел унизить меня перед отцом, Чезаре Борджиа, думал Джованни; не воображай, что я позволю тебе безнаказанно дразнить меня. Берегись, потому что я найду способ отплатить тебе той же монетой, дорогой кардинал!
Папа обсуждал мирные условия с Чезаре. Джованни был слишком занят — он придумывал себе карнавальный костюм и планировал, как проведет время в праздничные дни. Он тосковал о Джеме, который всегда предлагал что-нибудь необычное и забавное.Должен наступить день, думал Чезаре, когда отец поймет, что рядом остался я один и готов разделить с ним его честолюбивые устремления. Как может такой незаурядный человек, как он, продолжать рисковать нашим положением из-за слепой веры в одного сына и неверия в другого?В такие минуты, как сейчас, Чезаре чувствовал себя почти счастливым. Теперь ему незачем было обращать внимание папы на недостатки Джованни — все промахи брата должны стать очевидными даже ослепленному любовью Александру.— Отец, — говорил Чезаре, — ты изумляешь меня. Борджиа только что потерпели поражение, которое многим кажется катастрофическим, а ты тут превращаешь его в победу.Александр рассмеялся.— Дорогой мой, гораздо важнее победить за столом переговоров, чем на поле брани.— Осмелюсь предположить, что это зависит от солдат. Если бы солдатом довелось быть мне, я бы водрузил свое знамя на крепости врага. Я бы растоптал врага, а мирные условия предлагал бы сам. Вернее, их просто бы и не было. Я бы завоевывал владения и замки противника.— Превосходно сказано.Чезаре насторожился. Не мелькнул ли в глазах Александра огонек раздумья? Может, теперь победит благоразумие?— Но, — продолжал папа, — сейчас уже сложилась определенная ситуация, и мы должны найти достойный выход. В данном случае самое важное — это скорость. Если мы испытали унижение, то они истощены. Они страшатся дальнейшей борьбы; именно поэтому мы согласны договориться.Чезаре улыбнулся. Он искренне восхищался отцом.— И ты заставил их выкупить свои замки!— За пятьдесят тысяч флоринов.— Надо было оставить замки себе, отец, тогда бы враги потерпели полное поражение.— Мы теперь на пятьдесят тысяч флоринов богаче.— Это только начало. Мы начали с Орсини? Кто следующий?— Недолго отдохнем.— А если Орсини соберутся с силами? Папа прямо посмотрел на сына.— В договоре есть одно условие, на которое мне пришлось согласиться. Во время конфликта Вирджинио Орсини находился в тюрьме в Неаполе…Чезаре потер руки.— Иначе нам бы не поздоровилось. Папа согласился. Чезаре улыбнулся; он вспомнил то далекое время, когда его увезли из дома матери, и он стал жить в Монте Джордано. Он вспомнил, как в замок Орсини приходил великий воин, как билось от радости мальчишеское сердце; он думал о долгих прогулках верхом и о суровом, но любящем Орсини. В тот год одним из героев Чезаре был Вирджинио. Чезаре испытал чувство гордости, когда Орсини сказал, что мечтал бы иметь такого сына, как он, Чезаре; тогда Чезаре стал бы настоящим солдатом.— Ты восхищаешься им, я вижу, — заметил папа.— Он великий воин.— Не такой уж надежный, когда у порога враг.— Без сомнения, у него имелись на то свои причины, отец. Ведь Орсини заключил союз с Францией.— Против нас, — ответил Александр. — Но это условие в договоре… Орсини требуют немедленного освобождения Вирджинио из тюрьмы.— Понимаю, ты не хочешь отпускать его.— Ты сам сказал, что положение дел сложилось бы не в нашу пользу, если бы Вирджинио оказался с ними и возглавил борьбу. Они по-прежнему наши враги. Сейчас они устали, у них нет настоящего командира, но стоит только ему появиться… — Папа пожал плечами. — Мне кажется, что Орсини с готовностью согласились на мои условия потому, что надеются вызволить Вирджинио из тюрьмы, чтобы после этого собрать свои силы и, выступить против нас. Вирджинио не должен оказаться на свободе.— Но ты ведь сказал, что они настаивают на этом условии.— Да.— И ты согласился?— Конечно.— Тогда очень скоро Вирджинио выйдет из тюрьмы.— Он не должен оказаться на свободе.— Но ведь ты согласился…— У нас в Неаполе есть друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99