Мы хотим остаться одни., совсем одни, ты меня понял?— Да, ваша светлость.— Еду принесешь потом. Я понял, что еще не голоден. Пока достаточно вина. У тебя есть удобные комнаты?— Могу поручиться, что они вам понравятся, — с усмешкой сказал хозяин, — ими уже пользовались.— Оставь нас теперь, приятель, — велел Джованни. И, повернувшись к девушкам, сказал:— Давайте выпьем за ту радость, которую подарит нам этот день. Санчия встала.— Синьор, — начала она. Джованни обхватил ее руками и крепко обнял. Она стала сопротивляться, пытаясь вырваться, но Джованни прекрасно понимал, что она только делает вид и знает, кто он такой и что она, так же как и он, ждет того, что должно неминуемо произойти. , Он скинул камзол и сказал:— В такой момент мне ни к чему вино. — Он подхватил Санчию на руки и громко произнес:— Хозяин! Покажи мне твою лучшую комнату. И поторапливайся, я спешу.Санчия лениво и безуспешно сопротивлялась. Бернандина и Франческа прижались друг к другу, но их будущие любовники схватили обеих. Санчия и Джованни исчезли.Комнатка была небольшая, с низким потолком, но чистая, как и обещал хозяин.— Не кушетку бы я выбрал для тебя, моя принцесса, — сказал Джованни. — Но придется довольствоваться этим.— Вы должны узнать, кто я, — заметила Санчия.Он снял с нее маску.— Я знал это с самого начала, как и вы. Зачем, милая Санчия, вам понадобилось разыгрывать спектакль с похищением? Взаимное согласие встретить неизбежное, — так, кажется, было бы проще.— Но менее забавно.— Я убежден, что вы боитесь Чезаре, — бросил он ей вызов.— Это почему?— Потому что вы стали его возлюбленной, как только приехали в Рим, а он имеет репутацию ревнивого любовника.— Я никого не боюсь.— Чезаре не похож на остальных. Санчия, ненасытная Санчия. Вы не можете посмотреть на мужчину без того, чтобы не пожелать его. Я видел, какие взгляды вы бросаете… Я видел ваши сомнения. Потом я понял, что вы решили, что мы должны быть вместе, но вам не хотелось подвергать себя опасности. Пусть Джованни возьмет вину на себя, сказали вы себе. Значит, пусть будет похищение.— Вы думаете, что меня интересует, что скажут мои прежние любовники?— Вы Чезаре даже боитесь.— Я никому не позволю командовать собой.— Вот тут вы ошибаетесь. В этой комнате, при закрытых дверях, командовать буду я.— Вы забыли, что минуту назад обвиняли меня в том, что я все это затеяла.— Давайте не спорить. Санчия… Санчия! Она улыбнулась.— Как вы уверены в себе! Если вы были бы так же решительно настроены против Орсини, как против беззащитных женщин…Он схватил ее за плечи и резко тряхнул, вспыхнув от гнева. Потом рассмеялся.— Вам вовсе не нужен нежный любовник, мадонна Санчия. Я понимаю.— Я думаю о Франческе и Бернандине.— Сейчас они во власти своих кавалеров. Они целыми днями смотрят друг на друга; уж если вам вздумалось поменять братьев, то эти четверо только и мечтали о таком дне. Давай, к чему медлить?— Правда, к чему? — пробормотала Санчия.
Чезаре впал в ярость, поскольку только что его шпионы донесли ему, что Санчия и Джованни все время вместе.Он вошел в ее комнату, когда ее служанки причесывали ее. Наткнувшись на них, он услышал, как они хихикают, обсуждая свои любовные похождения. Он шагнул к Санчии, смахнул со столика блюдо со сладостями и крикнул служанкам:— Оставьте нас одних!Они в страхе покинули комнату — им показалось, что сейчас Чезаре способен на убийство.— Ты просто шлюха! — сказал он. — Я узнал, что ты любовница моего брата. Санчия пожала плечами.— Почему это тебя удивляет?— Не потому, что ты отдаешься любому, кто попросит, нет! Меня удивляет, что ты осмелилась вызвать мой гнев, да!— А меня удивляет, что у тебя нашлось время сердиться на меня… У тебя, который так много времени тратит на ревность к Джованни из-за его титула и отношения к нему вашего отца.— Замолчи. Неужели ты думаешь, я позволю тебе оскорблять и унижать меня подобным образом?— Что-то я не вижу, чтобы тебя это особенно беспокоило.Она с улыбкой смотрела на него, в ее голубых глазах светилось желание. Когда у него бывали приступы гнева, он казался ей привлекательнее, чем когда был нежным любовником.— Увидишь, Санчия, — сказал он. — Только прощу тебя набраться терпения.— Я не слишком-то терпелива.— Ты шлюха, я знаю, самая скандально известная шлюха в Риме. Жена одного из братьев и любовница двух других. Ты знаешь, ведь весь город говорит о тебе.— И о тебе, дорогой братец… и о Джованни… и о святом отце. Даже о Лукреции.— Лукреция не имеет никакого отношения к скандалу.— Неужели?Чезаре шагнул к ней и резко ударил по щеке; она схватила его за руку и вцепилась в нее зубами. Глядя, как кровь струится по руке Чезаре, она схватилась за горящую щеку.При виде крови он словно потерял голову. В глазах его светилась ненависть, он схватил ее за руку с такой силой, что она вскрикнула от боли.— Чезаре, убери руки. Ты делаешь мне больно.— Приятно слышать. Именно этого я и хотел. Не думай, что ты можешь обращаться со мной, как с другими.Снова ее острые зубы впились ему в руку; он ухватил ее за плечо, ослабив хватку на запястье. Она стала царапать его лицо. Азарт борьбы охватил обоих. Он снова попытался схватить ее за руки, но она сумела вцепиться ему в ухо и стала его выкручивать.Через несколько мгновений они катались по полу, каждый из них испытывал смешанное чувство ненависти и желания — уж такими они были.Она сопротивлялась; не потому, что ей хотелось сопротивляться, а потому, что хотела продлить борьбу. Он называл ее проституткой, ничтожеством и прочими словами, которые мог вспомнить, лишь бы побольнее задеть ее самолюбие, которого у нее, он знал, хватало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99