— Когда мои сыновья приходят ко мне, они предпочитают проводить время без торжественности и пышности, которые окружают их в повседневной жизни.Канале еще раз отхлебнул вина, чтобы убедиться, что оно в самом деле высшего качества. Ваноцца, нервничая, осматривала стол и без конца отдавала приказания рабам, но когда приехали гости, она все свое внимание переключила на них.— Дорогие мои! — растроганно говорила она, обнимая их; но она дольше прижимала Чезаре, чем Джованни, и это не укрылось от внимания Чезаре.Была прекрасная летняя ночь; внизу расстилался город; прохладный воздух и аромат цветов с лугов округ Колизея достигали дома Ваноцци.Чудная ночь, подумала Ваноцца.За столом шел веселый разговор. Чезаре поддразнивал Джованни:— Зачем же ты, брат, подвергаешь себя опасности? Я слышал, что ты разъезжаешь среди головорезов в сопровождении одного только грума — ты и твоя подруга в маске.— Никто не осмелится напасть на сына моего отца, — ответил Джованни.— И все-таки ты должен вести себя осторожнее.— Я вел себя по-разному, но осторожно — никогда, — рассмеялся Джованни.— Это так, сынок, — сказала Ваноцца. — Умоляю тебя, будь осторожен. Не езди в те части города, где тебя может подстерегать опасность.— Мать, ведь я уже не ребенок.— До меня дошли слухи, что его видели в еврейском квартале как-то поздно ночью. Это безрассудно с его стороны!— В самом деле, это крайне неосмотрительно, — пожурила сына Ваноцца.Джованни улыбнулся и повернулся к Канале.— Еще вина, отец. Отличное у вас вино! Канале, в восторге от похвалы, наполнил кубок пасынка, разговор перешел на другую тему. Перевалило уже за полночь, и они собирались уезжать, когда Чезаре сказал:— Посмотрите-ка, кто это там прячется в кустах?Все повернулись и увидели среди деревьев и кустарников стройную фигурку, лицо скрывала маска.— Похоже, тебя ждут, — обратился к Джованни брат.— В самом деле, — ответил юноша. Казалось, он очень доволен.— Нужно ли твоей подруге появляться в доме нашей матери? — спросил Чезаре.— Возможно, — со смехом ответил Джованни.— Твоя приятельница совсем заждалась тебя, — заметил Чезаре, — пошли скорее, не будем задерживаться. До свидания, дорогая матушка. Я долго буду помнить этот чудесный вечер.Ваноцца, обняв на прощание сыновей, посмотрела, как они садятся на коней. Когда Джованни был уже в седле, некто в маске вскочил на коня позади него.Чезаре засмеялся и позвал своих слуг, которых захватил для охраны, потом затянул песню, ее все тут же подхватили, спускаясь с холма по направлению к городу.Доехав до моста, Джованни остановился и сказал брату, что здесь они расстанутся. Он подозвал одного из грумов:— Ты, приятель, поедешь со мной. Остальные пусть… отправляются спать.— Неужели тебе надо куда-то ехать? — спросил брата Чезаре. — Ты ведь не собираешься отправиться в еврейский квартал?— Тебя совершенно не касается, куда я еду, — высокомерно возразил Джованни.Чезаре с необычным для него равнодушием пожал плечами.— Поехали домой, — приказал он своим слугам и тем из спутников Джованни, кому тот разрешил следовать за ним.Итак, они расстались с Джованни, который с таинственной незнакомкой и грумом, державшимся чуть поодаль сзади, направился к еврейскому кварталу по узким извилистым улочкам.Последний раз Чезаре видел брата живым.
На следующий день Александр испытал разочарование, не дождавшись любимого сына. Он прождал Джованни весь день, но тот так и не появился.Он послал к нему домой. Никто не видел его. Он не приезжал к Санчии.Александр, усмехнувшись, сказал:— Не сомневаюсь, он провел ночь дома у какой-нибудь синьоры и теперь боится уйти от нее днем, чтобы не скомпрометировать ее.— В таком случае он ведет себя крайне непоследовательно, — мрачно заметил Чезаре.День не принес никаких известий о Джованни, а вечером к папе спешно примчался гонец, чтобы сообщить, что грума герцога, которого видели вместе с Джованни, нашли насмерть заколотым кинжалом на Пьяцца дельи Эбреи.Все спокойствие Александра сразу исчезло. Он обезумел от страха за судьбу сына.— Пошлите людей на поиски, — приказал он. — Обыщите каждую улицу, каждый дом. Я не успокоюсь, пока руки мои не обнимут сына.После нескольких дней безрезультатных поисков папа впал в отчаяние. Но он по-прежнему не верил, что его сыну могли причинить зло.— Он просто решил подшутить над нами, — повторял он. — Увидишь, Чезаре, он вернется и будет потешаться над нами, что так здорово сумел разыграть нас.— Да, он просто пошутил, — согласился Чезаре.А потом к папе привели лодочника, который заявил, что он будет говорить только с Александром, потому что ему кажется, что дело касается пропавшего герцога Гандийского.Папа едва дождался появления лодочника, которого сразу же привели к нему. Здесь же находились несколько высокопоставленных лиц папского двора и Чезаре.Его зовут Джордже, он спал в лодке, привязанной на берегу Тибра, сказал пришедший.— Моя обязанность, ваше святейшество, — сообщил он, — присматривать за поленницами дров рядом с церковью Сан Джироламо дельи Скьявони, недалеко от моста Рипетта.— Понятно, понятно, — нетерпеливо перебил его папа. — Не трать время попусту. Скажи, что ты знаешь о моем сыне.— Знаю я следующее, святой отец. В ту ночь, когда исчез герцог Гандийский, я видел человека верхом на белом коне, и на этом коне он вез что-то, что легко можно принять за тело человека. С ним были еще двое, они поддерживали тело, когда лошадь стала спускаться к берегу реки.Когда лошадь оказалась у самой воды, всадник развернул ее хвостом к реке. После чего двое столкнули в воду то, что вполне могло быть трупом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99