— …и порочных мужских потребностей.— Порочных мужских потребностей? — повторил он, пытаясь сдержать смех, прорывавшийся сквозь сжатые зубы.Джиллиан прикусила губу. Она всегда из-за его дурной привычки заговаривать ее болтала лишнее в его присутствии и постоянно теряла голову.— Мы говорим о чувствах — тех, что в голове, — холодно напомнила она.— И ты думаешь, что они исключают друг друга? — провоцировал ее Гримм.«Неужели я так сказала?». Ради всех святых, этот человек превращал ее мозги в кисель!— О чем ты говоришь?— О чувствах и Чувстве, Джиллиан. Ты думаешь, что они исключают друг друга?Джиллиан на мгновение задумалась над этим вопросом.— У меня было немного опыта в этом, но я бы сказала, что их чаще испытывает мужчина, чем женщина, — в конце концов ответила она.— Не каждый мужчина, Джиллиан.Сделав паузу, он добавил ровным тоном:— И именно такой опыт у тебя был?— Что я хотела сказать? — раздраженно спросила она, словно не замечая его вопроса.Гримм рассмеялся. О небо, он рассмеялся! И это был настоящий, раскрепощенный смех — низкий и звучный, густой и теплый. Джиллиан вздрогнула, потому что блеск белых зубов на затененном лице сделал его таким красивым, что ей захотелось расплакаться от несправедливости того, что он так скупо дарит ей такую красоту.— А я-то надеялся, что ты вот-вот мне об этом скажешь, Джиллиан.— Родерик, разговоры с тобой никогда не приводят туда, куда я хочу.— По меньшей мере, ты никогда не скучаешь. А это что-то да значит.Джиллиан с досадой вздохнула — он сказал правду. У нее поднималось настроение, появлялось приятное возбуждение, обострялось восприятие, но никогда, никогда она не скучала.— Так что они взаимоисключающие для тебя? — рискнула она.— Что? — мягко переспросил он.— Эти чувства и Чувство.Гримм принялся беспокойно ерошить себе волосы.— Полагаю, я не встречал женщины, которая заставила бы меня ощущать те чувства вместе с этим.«Я бы смогла сделать это, я знаю, смогла бы!» — чуть было не выкрикнула Джиллиан.— Но те, другие чувства, ты испытываешь довольно часто, не так ли? — съехидничала она.— Так часто, как могу.— Опять ты со своими волосами. Что с тобой и с твоими волосами?Не получив ответа, Джиллиан совсем по-детски произнесла:— Я тебя ненавижу, Родерик.Она готова была пнуть себя ногой в тот же момент, когда сказала это. Джиллиан считала себя умной женщиной, и, тем не менее, в присутствии Гримма она впадала в детство.Надо было найти прием поэффективнее, чем это ребячество, если уж она намеревается спорить с ним.— Нет, не ненавидишь, девочка.С этими словами Гримм чертыхнулся и шагнул вперед.— Ты уже в третий раз повторяешь это, но мне уже надоело это слышать, черт возьми!Он приближался, глядя на нее сверху вниз, на его лице застыло напряженное выражение. Джиллиан затаила дыхание.— Ты бы хотела меня ненавидеть, Джиллиан Сент-Клэр, и, видит Бог, тебе следовало бы меня ненавидеть, но ты просто не можешь заставить себя возненавидеть меня так сильно, не так ли? Я знаю, потому что заглянул в твои глаза, Джиллиан, и там, где не должно быть ничего, если ты меня ненавидишь, увидел фурию с любопытными глазами.Повернувшись в вихре теней, Гримм спустился с крыши, двигаясь с волчьей грацией, и, запрокинув голову, остановился у подножия лестницы, в луже лунного света. Бледная луна превратила его горестное лицо в застывший барельеф.— Никогда не говори мне больше этих слов, Джиллиан. Я не шучу — это честное предостережение. Никогда!Когда он скрылся в саду и под его сапогами захрустели камни, она окончательно уверилась, что это был не призрак.После его исчезновения Джиллиан долго размышляла о его словах, оставшись на валу наедине с мрачным небом. Три раза Гримм назвал ее по имени — не «ребенок» или «девушка», но «Джиллиан». И хотя последние слова были произнесены холодным тоном и без выражения, она разглядела — если только лунный свет не сыграл с ней злой шутки — в его глазах тень душевной муки.И чем дольше она думала, тем сильнее ее охватывала надежда. Логика подсказывала ей, что любовь и ненависть могут таиться под одной маской. И надо было лишь поднять маску и заглянуть под нее, чтобы определить, какие эмоции загоняли этого человека в тень. Окружавшую Джиллиан тьму прорезал проблеск понимания.«Слушайся своего сердца, — сотни раз советовала ей мать. — Сердце не соврет, даже если разум твердит иное».— Мама, я скучаю по тебе, — прошептала Джиллиан, когда последний сполох заката растаял за горизонтом цвета крыла ворона. Но, несмотря на разделявшее их расстояние, сила Элизабет Сент-Клэр была внутри нее, в ее крови. В ее жилах текла кровь Сачеронов и Сент-Клэров — довольно грозное сочетание.Он безразличен к ней — так, что ли? Время покажет! Глава 10 — Ну, наконец-то уехали, — пробормотал Хэтчард, провожая взглядом удаляющуюся группу всадников, и задумчиво провел пальцами по рыжей бороде. Они с Кейли стояли у главного входа в замок Кейтнесс, наблюдая за тем, как трое всадников растворяются в клубах тумана, окутавшего извилистую дорогу.— Почему им понадобилось именно в Дурркеш? — раздраженно спросила Кейли. — Если захотели потаскаться по девкам, можно было пойти в деревню.Она махнула рукой, указывая на небольшой поселок внизу, в поисках защиты жавшийся к стенам Кейтнесса. Хэтчард бросил на нее колючий взгляд.— Быть может, это глубоко потрясет твою… скажем, широкую натуру, но не у всех на уме одни девки, госпожа Туиллоу.— Не называй меня госпожой Туиллоу, Рэмми, — огрызнулась Кейли. — Я ни за что не поверю, что ты прожил почти сорок лет, так ни разу и не заглянув к девкам. Но, должна сказать, я нахожу ужасным, что они отправились к девкам, когда их призвали сюда ради Джиллиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101