Обнаружить, что Тулут стал таким… таким прекрасным местом… этого его потрясенный ум постичь не мог.Джиллиан поморщилась и потерла живот. Руки Гримма сжали ее запястья, и он призвал на помощь свою легендарную силу воли, осознавая, что до окончания этого дня ему понадобится она вся, до последней капли.Выбора не было. Они сели на коня и начали спуск в долину.
— Едут!Казалось, Ронин не находит себе места.— Да расслабься ты, — пожурил его Бальдур. — Все будет хорошо, вот увидишь.Макиллих скорчил гримасу.— Легко тебе говорить. Это же не твой сын! Говорю тебе, он плюнет мне в лицо.Бальдур покачал головой, стараясь не рассмеяться.— Если ты боишься только этого, старик, тогда тебе не о чем волноваться.
Гримм и Джиллиан спустились по гребню Вотанова провала, объехали вокруг его основания и выехали на дорогу в долину. Пять огромных гор образовывали природную крепость, возвышающуюся над долиной, они поднимались, как пальцы разжатой руки. Защищенную «ладонь» занимал поселок — зеленый, бурлящий жизнью. Джиллиан быстро заключила, что когда много лет назад на Тулут напали Маккейны, они, должно быть, были либо слишком самонадеянны, либо обладали огромным численным перевесом.Словно прочтя ее мысли, Гримм пояснил:— Нас не всегда было так много, Джиллиан. За последние пятнадцать лет Тулут, похоже, не только восполнил потери в битве с Маккейнами, но и увеличил население… — он обвел ошеломленным взглядом долину, — почти в пять раз.Он присвистнул и покачал головой.— Здорово кто-то отстроился.— Ты уверен, что твой отец безумен?Гримм поморщился.— Да.«Так же уверен, как и во всем остальном, что казалось мне незыблемым еще несколько минут назад», — добавил он про себя.— Ну, в качестве безумного он определенно сотворил здесь чудеса.— Я не верю, что это он. Должно быть, здесь происходит что-то другое.— А знамя со словами «Добро пожаловать, сын»? Мне казалось, ты говорил, что у тебя нет братьев.— Нет, — натянуто бросил Гримм.Он понял, что скоро они ясно увидят первое из этих знамен, и пожалел, что не сказал Джиллиан правду: не было абсолютно никаких сомнений относительно того, кого ожидали в Тулуте. Он сказал ей не всю правду — на десятках знамен, развешенных по всему городу, на самом деле было вышито: «Добро пожаловать домой, Гаврэл».Джиллиан заерзала, пытаясь получше разглядеть окружающее. Несмотря на все тревоги, ее пышные бедра, извивающиеся у его паха, посылали молнии вожделения по его жилам. Воспоминания о прошлой ночи дразнили его тело, но он не мог позволить себе отвлечься.— Не двигайся, — зарычал Гримм.— Я просто хотела посмотреть…— Если ты будешь так извиваться, девочка, то упадешь на спину и увидишь небо.Гримм притянул ее к себе, чтобы она почувствовала, к чему привело ее ерзанье. Больше всего ему хотелось сейчас забыться а объятиях Джиллиан и унести ее, истомно удовлетворенную, за много миль в другом направлении.Когда они приблизились к знаменам на расстояние, с которого можно было прочесть слова, вышитые на них, Джиллиан снова подалась вперед. Гримм внутренне содрогнулся, готовясь к вопросам, которые, как он знал, непременно последуют.— Ба, да ведь это все не имеет к тебе никакого отношения, Гримм, — недоуменно проговорила она. — На этом знамени нет слов «Добро пожаловать домой, сын». Там написано: «Добро пожаловать домой, Гаврэл!».Она замолчала, покусывая губу.— Кто такой Гаврэл? И как тебе удалось прочесть все это с такого расстояния, но при этом спутать слово «сын» со словом «Гаврэл»? Эти слова совсем не похожи.— Тебе обязательно быть такой логичной? — вздохнул Гримм и снова подумал о том, чтобы развернуть Оккама и без каких-либо объяснений рвануть в другом направлении, но он знал, что это было бы лишь временной отсрочкой. В конце концов Джиллиан так или иначе привела бы его назад.Пришло время взглянуть в лицо своим демонам — очевидно, всем сразу. Ибо из-за поворота дороги навстречу им двигался целый парад вместе с горнистами и барабанщиками, и — если он вообще мог еще доверять памяти хоть в чем-то — человек, едущий впереди, был поразительно похож на его отца. Как и тот, который ехал рядом с ним. Взгляд. Гримма заметался между ними в поисках какой-нибудь подсказки, позволившей бы определить, кто из них его отец.Внезапно его осенило: потрясенный до временного затмения состоянием родных мест, он совершенно не учел одного обстоятельства. В тот момент, когда он увидел процветающий Тулут, испытанное потрясение заставило его глубочайший страх отступить в глубины сознания. Теперь же этот страх возвращался с силой приливной волны, заливая его тихим отчаянием.Если можно было доверять памяти — и это, казалось, стало основным вопросом дня, — к нему приближались знакомые лица, а это означало, что некоторые из этих людей, ехавших ему навстречу, знали, что он берсерк.Через какое-то мгновение они выдадут его страшный секрет Джиллиан, и он потеряет ее навсегда. Глава 29 Гримм так резко осадил Оккама, что жеребец испуганно встал на дыбы. Бормоча самые утешительные звуки, на которые он только был способен в таком возбужденном состоянии, Гримм успокоил напуганного коня и соскочил на землю.— Что ты делаешь? — удивилась Джиллиан столь быстрому спешиванию.Гримм внимательно рассматривал землю у себя под ногами.— Мне нужно, чтобы ты осталась здесь, девочка. Поедешь вперед, когда я позову, но не раньше. Обещай мне, что подождешь, пока я не позову тебя.Джиллиан внимательно посмотрела на понуренную голову, и после короткой внутренней борьбы протянула руку и нежно погладила его черные волосы. Гримм повернул голову и поцеловал ее ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101