Она вся задрожала от страсти, неистово отвечая на его поцелуй, и стала призывно притискиваться к его бедрам.Гримм прекратил целовать так же неожиданно, как и начал.— Нам надо ехать дальше, — с трудом выговорил он. — Путь не близок, девочка. Мне не хочется держать тебя на холоде дольше, чем ты выдержишь.И он отстранился так резко, что Джиллиан открыла от удивления рот и чуть не вскрикнула от досады. Она так распалилась от его поцелуев, что холодный воздух был ей уже нипочем, и ей не хотелось ни секунды дожидаться продолжения.Подрагивающие веки медленно закрылись, она стояла, слегка покачиваясь. Гримм внимательно взглянул на нее.— Ты хорошо себя чувствуешь, девочка?— Нет, — ответила Джиллиан, искоса взглянув на него из-под опущенных ресниц. — Откровенно говоря, я чувствую себя как-то странно, Гримм, и не знаю почему.Гримм тут же снова подскочил к ней, и она приготовилась захлопнуть ловушку.— Где ты чувствуешь себя странно, Джиллиан? Я не…— Здесь… — она быстро взяла его за руку и положила ее себе на грудь, — и здесь, — она притянула другую его руку к своим бедрам.Гримм сделал несколько глубоких шумных вдохов. Ему хотелось, чтобы его скачущее сердце замедлило свой бег, прекратило накачивать в пах кровь, и, возможно, включился его мозг — мысли его путались.— Джиллиан, — вздохнул он с досадой.— О Боже! — шаловливо воскликнула она, пробегая руками по его телу. — Похоже, ты страдаешь тем же недугом.Ее рука, минуя плед, нашла его жезл, и Гримм издал низкий, рычащий гортанный звук. Оба заговорили одновременно.— Здесь ледяной холод, девочка. Я не буду подвергать тебя…— Я не…— …опасности простуды ради своих низменных потребностей…— …хрупкая, Гримм. А как насчет моих низменных потребностей?— … и не смогу нормально любить тебя здесь!— О, и ты всегда хотел меня нормально? — подзадоривала она его.Их взгляды встретились, и его глаза потемнели от желания. Казалось, его парализовало, он замер в морозном воздухе и думал о каких-то вещах — за исключением той единственной, что была действительно важна для нее.Низким грудным голосом Джиллиан проговорила:— Сделай это! Возьми меня прямо сейчас.Гримм прищурился и шумно вздохнул.— Джиллиан…В его ледяной голубизны глазах собиралась буря, и в первое мгновение Джиллиан не могла понять, что же она вызвала. Она вызвала зверя — ее зверя. И она хотела его именно таким.Его страсть налетела на нее с силой морского шквала, обжигающего и соленого, первобытного в своей мощи и безудержного. Словно взрыв бросил их навстречу друг другу, сливая в единое целое. Гримм прижал ее к дереву, задрал вверх платье, сорвал свой плед, осыпая поцелуями ее веки, нос, губы, погружая язык ей в рот так глубоко, что ей показалось, будто она тонет в сладострастии этого мужчины.— Ты мне нужна, Джиллиан Сент-Клэр! С тех пор, как я посадил тебя на Оккама, мне хотелось лишь стащить тебя с него и погрузиться в тебя, без объяснений или извинений — потому что ты мне нужна.— Да, — страстно прошептала она. — Я тоже хочу именно этого!И быстрым движением Гримм глубоко вошел в нее, а в ее теле уже поднялась буря и бушевала с опустошительной яростью урагана.Джиллиан запрокинула голову и дала волю своему голосу, выкрикивая слова, которые могли слушать только дикие звери. Она страстно изгибалась, подавая бедра навстречу каждому его толчку. Впившись ногтями в его плечи, она закинула ноги вокруг его пояса и прижалась лодыжками к его мускулистым ягодицам. При каждом толчке ее спина прижималась к стволу дерева, и она использовала дерево, чтобы посильнее оттолкнуться и принять толчок его бедер как можно глубже в себя. Лишь звуки страсти срывались у них с губ; в словах просто не было необходимости. Обещая и клянясь соприкосновениями, их тела общались на древнем и понятном обоим языке.— Джиллиан! — с ревом взорвался он внутри нее.Безудержный восторженный смех вырвался у нее, когда бурный поток жидкого тепла вынес ее за пределы удовольствия, и она взбрыкнула, как норовистая кобылица.Какой-то миг они благоговейно не выпускали друг друга из объятий. Прислонив к ней обмякшие обломки себя, он, казалось, не собирался шевелиться, словно хотел навсегда слиться с ней. И когда он снова начал каменеть внутри нее, она поняла, что ей все же удалось убедить его в том, что немного холодного воздуха полезно для души.
Гримм свистнул, подзывая Оккама. Вызвав коня из леса, он подтянул привязи на вьюках. Уже совсем стемнело, и им надо было отправляться в путь. Сегодня ночью укрыться будет негде, но к следующему дню они проникнут достаточно далеко в сердце нагорья, чтобы найти убежище на ночь. Он посмотрел через плечо на Джиллиан. Она должна быть счастлива, в тепле и безопасности, и это было для него сейчас самым главным.— Ты голодна, Джиллиан? Тебе сухо? Тепло?— Нет, да и да. Куда мы едем, Гримм? — мечтательно спросила она, все еще не в силах прийти в себя после изнурительной любви.— В дне пути отсюда есть брошенный домик.— Я не имею в виду — сейчас. Куда ты повезешь меня после этого?Гримм задумался над ответом. Первоначально он планировал скакать прямо в Далкейт, затем уехать оттуда, захватив свои ценности и навьючив их на лошадей, но потом ему пришло в голову, что бегство, быть может, и не было такой уж необходимостью. По пути из Кейтнесса он много размышлял о том, что сказал ему однажды Куин. «Черт возьми, приятель, собери армию и разгроми Маккейнов раз и навсегда. Я знаю сотни людей, которые сражались бы за тебя. Я бы и сам встал под твои знамена». Сражался бы на его стороне и отряд Хока, и многие из тех, кого он знал при дворе, — наемники всегда жаждут войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101