Это был класс! Притворный смех — этот малый знал, какой смысл вложить в этот смех.
— Винни, я же сказал, что ты глуп. Я ж вижу, очко у тебя играет, с Джеком у тебя хипеж. Ну-ка, скажи, прав я или нет: ты что-то начудил, разозлил Джека, испугался и решил исчезнуть. Чтобы исчезнуть, нужны деньги, и ты взял «Сан-Факс». Ну как, угадал?
Скоппеттоне весь обливался потом — по лицу стекали крупные капли. Апшо продолжал:
— Знаешь, что я еще подумал? Наверное, одного грабежа тебе было мало. Мы еще кое-что можем на тебя повесить. Я проверю статистику грабежей по всему городу и округу, может быть в округе Вентура, в Орандже, в Сан— Диего. Ручаюсь, если разошлю твою фотку, то найдутся и другие свидетели. Верно?
Скоппеттоне пытается выдавить из себя смех — долгие, хриплые смешки. Апшо тоже стал смеяться, передразнивая, пока тот не перестал.
Мал все понял: Апшо сейчас на взводе как стальная пружина, и дело тут не в Винни, нет, тут что-то другое. Винни просто оказался под рукой…
Пошевелив руками, Скоппеттоне сказал:
— Давай перетрем. Базар серьезный.
— Говори.
— Героин. Большое дело с героином. Перемирие, о котором был базар. Джек и Микки работают на-сдюм. Отличный «сахар» от мексов, двадцать пять фунтов. Все для «угольков», по малой цене, чтобы задавить там мелочь. Святая правда. Чтоб мне с места не сойти, если вру.
Апшо передразнивает Винни его тоном:
— Значит, проведешь остаток жизни в комнате для допросов на этом стуле. Шесть месяцев назад была разборка у «Шерри». Коэн потерял своего человека, а этого он не прощает никому.
— Это был не Джек, а городские копы. Стрелки из голливудского участка — это разборки из-за гре-баной Бренды. Микки Жид знает, что Джек тут ни при чем.
Апшо широко зевнул:
— Ты меня утомил, Винни. Дармовой героин для негров, Джек и Микки как партнеры — все это параша. Между прочим, ты газеты читаешь?
Скоппеттоне покачал головой, разбрызгивая с лица пот:
— А что?
Апшо вытащил из заднего кармана свернутую газету:
— Это «Геральд» за прошлый четверг. «Трагедия разыгралась вчера вечером в уютном месте отдыха в районе Силвер-Лейк. В бар „Лунная мгла" вошел налетчик, вооруженный крупнокалиберным пистолетом. Он заставил лечь на пол бармена и трех посетителей, забрал выручку из кассового аппарата.
Отобрал драгоценности, кошельки и бумажники у своих жертв. Бармен попытался задержать грабителя, но тот оглушил его несколькими ударами пистолета. Хозяин бара умер сегодня утром в больнице. Выжившие жертвы ограбления описали налетчика как „похожего на итальянца мужчину лет сорока, рост пять футов десять дюймов, вес сто девяносто фунтов"». Это ты, Винни.
Скоппеттоне закричал:
— Это не я!
Мал исхитрился прочитать, что было напечатано на странице, которую Апшо держал в руках: репортаж о боксе на прошлой неделе в Олимпик-холле. Мал думал: теперь надо давить на все педали, блефовать, еще раз ему врезать, но только переусердствуй, и дело — в шляпе…
— Да не про меня это!
Апшо оперся на стол и жестко посмотрел в глаза Скоппеттоне:
— А мне наплевать. Ты сегодня пойдешь на опознание, и трое граждан из бара «Лунная мгла» посмотрят на тебя. Трое фраеров, для которых все макаронники — это Аль Каноне. «Сан-Факс» — это мелочи, и был ты там или нет, мне все равно. Ты ведь мне нужен насовсем. Винни.
— Это не я сделал!
— Докажи!
— Не могу я доказать!
— Ну тогда тебе хана!
Скоппеттоне яростно затряс головой, мотая ей из стороны в сторону и бодаясь подбородком, как нацелившийся на забор баран. И тут Мала осенило: Апшо сумел прищучить итальянца за налет и получил признание с помощью репортажа о боксе. Он толкнул в бок Дадли и сказал: «Наш». Дадли показал большой палец. Винни пытался оторваться со стулом от пола. Апшо взял его одной рукой за волосы, а другой стал бить по лицу — ладонью, пока тот не обмяк и не забормотал:
— Лады! Договоримся, начальник!
Апшо стал что-то шептать на ухо Скоппеттоне, Винни что-то прошептал в ответ. Мал встал на цыпочки, чтобы лучше слышать, но из репродуктора слышалось только потрескивание. Дадли курил сигарету и улыбался. Апшо нажал кнопку под столом. Два помшерифа в форме и стенографистка с блокнотом торопливо прошли по коридору. Они открыли комнату для допросов и занялись арестованным. Дэнни Апшо вышел и сказал:
— Уф, черт!
Мал внимательно наблюдал за ним:
— Хорошая работа, помшерифа. Отличная. Апшо посмотрел на Мала, потом на Дадли:
— Вы из городского управления, да?
— Да, управление окружного прокурора, — сказал Мал. — Моя фамилия Консидайн, а это лейтенант Смит.
— По какому вопросу? Вперед выступил Дадли:
— Сынок, мы пришли отчитать тебя за то, что ты помотал нервы Герману Герштейну, но это теперь уже неважно. Мы хотим предложить тебе работу.
— Что?
Мал взял Дэнни под руку и отвел на пару шагов в сторону:
— Нам необходим агент, действующий в рамках расследования большим жюри коммунистической активности на киностудиях. Руководит работой окружной прокурор с хорошими связями, и он договорится с капитаном Дитрихом о вашем временном переводе на новую работу. Работа перспективна в плане служебного роста, и мне кажется, вы согласитесь.
— Нет.
— После завершения расследования вы сможете перейти на постоянную работу в управление. Вам и тридцати не исполнится, как станете лейтенантом.
— Нет, не хочу.
— А чего же вы хотите?
— Хочу возглавить расследование тройного убийства, в котором я участвую, — в округе и городе.
Мал соображает, что Эллис Лоу может заартачиться, но с другими шишками он, наверное, сможет договориться:
— Думаю, мы сможем это устроить. Подошел Дадли и хлопнул Дэнни по плечу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161