— И пошла в стриптиз.
Одри села, сбросила туфли, спрятала ноги в мех шубки:
— Да. Не проси меня делать трюк с кисточками, я все равно не стану. Микс, а с тобой-то что? Я думала ты будешь мне рад.
Он все еще чувствует исходящую от него вонь:
— Я отлупил сегодня одного типа. Противно. Одри шевелила пальцами ног под шубкой:
— Да ну? Этим ты зарабатываешь на жизнь?
— Обычно когда я разбираюсь с парнями, они оказывают хоть какое-то сопротивление.
— Что же это — игра, что ли, такая?
Баззу вспомнилось, как однажды в разговоре с Хыозом сказал, что предпочитает женщин, которые тебя понимают.
— Слушай, ну что мы всё или лбами сталкиваемся или друг другу вопросы задаем? Неужто нельзя придумать ничего получше?
«Заводная девчонка» пинком поправила шубку:
— Спальня у тебя тоже такая? Базз рассмеялся:
— «Ноктюрн Касбаха» и «Розовый рай» — говорит тебе это о чем-нибудь?
— Я о другом спрашиваю. А теперь ты меня спроси — только откровенно!
Базз снял пиджак, отстегнул кобуру и бросил на кресло:
— Ладно. Микки следит за тобой? Одри покачала головой:
— Нет. Я запретила ему. Я же не дешевка какая-нибудь.
— Где твоя машина?
— В трех кварталах отсюда.
Всему зеленый свет! Самый глупый его поступок может обернуться сказкой:
— Значит, ты все просчитала!
— Знала, что ты не скажешь нет, — сказала Одри и помахала своей шубкой. — Я и полотенце на утро захватила.
Базз думает: «Покойся с миром Тернер Прескот Микс, 1906-1950». Он глубоко вздохнул, подобрался, толкнул дверь в спальню и начал раздеваться. За ним вошла Одри. Вид кровати ее рассмешил: розовое атласное покрывало, розовый балдахин, розовые горгульи на фигурных ножках. Одним махом она скинула с себя одежду. От вида ее обнаженных грудей ноги Базза одеревенели. Одри подошла к нему и сдернула галстук, расстегнула рубашку и ослабила ремень.
Он стоя содрал с себя ботинки и носки; соскользнула на пол рубашка. Все тело охватила дрожь. Одри рассмеялась и провела пальчиком по гусиной коже на его руках, потом стала гладить тело, те места, которых он стыдился, — круглое брюхо, жировые складки на боках, ножевые раны на волосатой груди. Но когда она стала лизать его, он успокоился. Поднял ее на руки, чтоб показать, какой он сильный — ноги едва не подкосились, — и положил на кровать. Скинул брюки, трусы и лег рядом. В тот же миг ее руки, ноги обвили его, она прижалась лицом к его лицу, а рот так жадно искал его, будто в нем сосредоточились все ее желания.
Он стал целовать ее — грубо, нежно, снова грубо, терся носом о ее шею и вдыхал запах ароматного мыла, а совсем не тех духов, которыми грезил. Он взял ее за груди и сжал соски, вспоминая все, что говорил ему каждый коп о ее сенсационном номере в «Бэрбанк Бурлеск». На его прикосновение к каждой части ее тела Одри откликалась томным стоном. Он целовал и лизал ее между ног — она глухо вскрикивала. Возгласы ее становился все громче, по рукам и ногам пробежали судороги. Ее страсть переполнила его, он вошел в нее, чтобы стать ее частью. Бедра Одри вздымались, покрывало упало на пол. Базз почувствал, что больше не может терпеть. Она все крепче и крепче прижималась, и он уже не сдерживался. Ее гибкое тело — вдвое легче его — упругой пружиной продолжало толчки. Тогда он обхватил ее голову, зарылся лицом в ее волосы, обмяк, и пружина перестала биться.
Их соединяли розовая атласная простыня и общий пот. Базз скатился на бок, один его палец лежал на запястье Одри, так они оставались соединенными, пока переводили дух. Восемь лет он не курил, а дышал как гончая собака. Она лежала тихо, только учащенное биение пульса говорило, что внутри все еще не утихло. Его грудь вздымалась, он думал, что бы сказать. Одри стала водить пальцем по его шрамам на груди и заговорила первой:
— А ведь все могло быть сложнее. Базз наконец задышал ровнее:
— Что, уже продумываешь варианты?
Одри, по-звериному нацелив на него ногти, сделала вид, будто хочет его оцарапать:
— Мне просто хочется знать свое положение. Надо было ловить момент — риск того стоил. Базз взял Одри за руки:
— Значит, будет и новая встреча?
— Мог бы и не спрашивать. Я бы сама сказала немного погодя.
— Мне тоже хотелось бы знать свое положение. Одри рассмеялась и отняла руки:
— Положение у тебя такое, что ты виновен по всем статьям, Микс. Я тут на днях о тебе думала. Поэтому, что бы ни случилось, это твоя вина.
— Милая, Микки нельзя недооценивать, — сказал Базз. — Он ласков и мягок с женщинами и детьми, но людей он убивает.
— Он знает, что рано или поздно я от него уйду.
— Нет, не знает. Он считает, что ты бывшая стриптизерша, шикса — тебе за тридцать и деваться тебе некуда. Ты ему делаешь немножко больно, может быть, от этого его шишка стоит тверже. Но уйти от него навсегда — это совсем другое дело.
Она отвела взгляд. Базз спросил:
— Милая, куда ты пойдешь?
Одри вытащила подушку, обхватила ее руками и посмотрела на Микса:
— У меня есть сбережения. Неплохие. Хочу купить лесистый участок в Долине и акции торгового центра. Это очень надежно, Микс. Еще десять тысяч — и у меня будет тридцать пять акров земли.
Как и у него: земля по четырнадцать долларов за акр — полная гарантия его богатства.
— Где взяла деньги?
— Скопила.
— Из подарков Микки?
Одри неожиданно отшвырнула подушку и ткнула кулачком его в грудь:
— Ты ревнуешь, милый?
Базз ухватил ее за палец и легонько укусил:
— Ну если только самую малость.
— Так вот, не стоит. Микки весь в профсоюзном бизнесе и в сделке с Драгной по наркотикам, и я знаю, что я делаю. Можешь не беспокоиться.
— Милая, ты умница. Потому что я хочу, чтобы ты была моей навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161