Она стонала и ныла, что кто-то, мол, утверждал, будто к качке можно привыкнуть, и грозила этого кого-то убить или хотя бы выплеснуть на него содержимое своего желудка, если увидит когда-нибудь этого остряка снова.
Но, даже шатаясь, она все равно шла к своему Нанту и поднималась в воздух вместе со всеми. Глядя на ее напряженное, осунувшееся лицо, на то, как она, гася тошноту, раз за разом упорно взлетает ввысь, Хэл думал, что вот это и есть воплощенное мужество.
Однажды все всадники были в воздухе, когда с севера внезапно налетел шторм, принеся с собой дождь и туман и взволновав море.
Воспользовавшись своими амулетами, всадники во весь опор помчались обратно к «Авантюристу», и обслуга принялась поспешно переправлять одного дракона за другим с посадочной баржи на корабль, в то время как новый зверь уже заходил на посадку, обдаваемый бешеными солеными брызгами.
В тот день вылетели восемь всадников.
Вернулись – семь.
Не вернулась Сэслик Дайнапур.

Хэл попытался вылететь снова и поискать ее, но сэр Бэб категорически запретил.
Лиминго побоялся пользоваться магией в такой близости от Черного острова, опасаясь, что рочийские колдуны могут обнаружить его.
Кэйлису хотелось измордовать мага, но он взял себя в руки.
Всю нескончаемую ночь, пока бушевал шторм и корабли кренились, черпая бортами зеленую морскую воду, Хэл простоял на юте, чтобы не путаться под ногами у вахтенных и рулевых. Он не ощущал ни холода, ни ветра, ни промокшей насквозь одежды, до боли в глазах вглядываясь в непроницаемую тьму.
В его мозгу крутилась одна и та же мысль, неотступно возвращаясь снова и снова: я ни разу так и не сказал, что люблю ее, ни разу не назвал ее любимой.
На рассвете на палубе появился Кантабри, увидел Хэла и приказал ему отправляться поесть горячего супа и переодеться.
Кэйлис повиновался, совершенно потрясенный этой утратой.
Едва Хэл покинул палубу, как вахтенный доложил, что видит направляющегося к ним дракона.
Хэл выскочил на палубу, лихорадочно бормоча забытые с детства молитвы, хотя и догадывался, что все это бесполезно, а дракон всего лишь рочийский разведчик, заметивший отряд с воздуха.
Но это оказалось не так.
Это были Нант – и Сэслик Дайнапур, качающаяся в седле и едва не упавшая в тот миг, когда ее дракон коснулся досок палубы баржи. Волна чуть было не смыла зверя и всадника, но служители уже были на палубе, будто вовсе не замечали шторма. Они подвели под брюхо Нанта стропы и втащили его на корабль.
Сэслик попыталась на непослушных ногах взойти по сходням на «Авантюриста», но споткнулась и чуть было не свалилась за борт. Хэл подхватил ее на руки и отнес в каюту.
Она была совершенно ледяной, и тело почти ничего не чувствовало. Лиминго с корабельным врачом поспешили в ее каюту, быстро сняли с Сэслик одежду и опустили девушку в бочку с подогретой морской водой, которую постоянно меняли, чтобы та не остыла.
Сэслик слабо пошевелилась, она начала приходить в себя. При виде Хэла она чуть искривила губы в улыбке.
– Это, – еле слышно выговорила она, – была самая длинная ночь в моей жизни, чтоб ее.
И снова потеряла сознание. Лиминго захлопотал над ней с травяными растираниями, горячими примочками и питьем, потом Сэслик уложили в постель, укрыв грудой одеял, и она проспала весь день и всю ночь.
Проснулась она голоднее волка и тут же принялась поедать разнообразные лакомства, которые наготовили для нее корабельные коки.
Пока она ела, Хэл сидел рядом. Она негромко икнула.
– Пожалуй, я не прочь бы перепихнуться, – сказала она. – Просто для того, чтобы убедиться, что не превратилась в ледышку.
Кэйлис был несказанно рад выполнить ее просьбу. Когда они оба находились на пике страсти, он не то простонал, не то прокричал, что любит ее.
Оторвавшись от Хэла, она как-то очень странно на него посмотрела.
– Ты серьезно это сказал?
– Да, – твердо ответил Кэйлис.
– И я тоже, – сказала Сэслик смущенно, уткнувшись лицом ему в плечо.
– Может, расскажешь, как ты умудрилась выжить? – спросил Хэл, от волнения переводя разговор на другую тему.
– Это все Нант, – ответила Сэслик. – Ты знал, что драконы умеют плавать?
– Нет, – удивился Хэл, потом спохватился. – Знал. Мы же водили их на речку мыться. Но там они просто плескались.
– Они плавают прямо как долбаные утки, – сказала Сэслик. – Именно это и помогло мне остаться в живых. Когда ветер стал слишком сильным и в воздухе было не удержаться, Нант плюнул на мои понукания и спикировал к воде. Я уже решила, что нам конец, но он расправил крылья и плюхнулся прямо на воду. Брызг было! Потом он сложил крылья на спине, надо мной, и мы стали качаться на волнах. Мне было почти тепло, как в палатке. Там было темно, и, гм, пахло скверно, и вода все время просачивалась. Он дышал на меня, и ощущение было такое, как будто я сижу на поле боя дня через три после сражения, если не больше. Но зато было тепло, и я изо всех сил старалась, чтобы меня не вырвало.
Ее передернуло.
– Интересно, могут ли драконы переплыть целый океан вот так, сидя на воде и плывя по течению? Может, они пришли вовсе не с севера, как все считают? Как бы то ни было, мне казалось, что я просидела там целую вечность, но в конце концов все-таки рассвело, и мне показалось, что волны немного утихли. Я не знала, что делать, но Нант знал. Он дождался, когда мы оказались на гребне волны, и я почувствовала, как он сильно заработал лапами, расправил крылья, и мы взлетели над следующей волной прежде, чем она успела обрушиться на нас сверху. Ветер подхватил Нанта и поднял в воздух, швыряя из стороны в сторону. Он летел так, как не летал никогда в жизни, а потом начал слушаться поводьев и моих команд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128