Как оказалось, Эриксон Б. Рейн, миллионер, владелец яхты, холостяк, проводил каникулы в Европе. Не было никаких сомнений в том, что он последние четыре недели находился за пределами Соединенных Штатов. Кроме того, помимо дубликата ключа от яхты, который лежал в сейфе яхт-клуба, другого просто не существовало.Однако полицейское расследование показало, что замок на яхте — было совершенно очевидно — сбит и заменен новым, поэтому делавший очередной обход ночной сторож ничего подозрительного не заметил.Полиция в это время разрабатывала версию о том, что Джордж Бишоп был убит в каком-нибудь другом месте и уже потом его тело было привезено в яхт-клуб.Но вот каким образом оно туда попало, оставалось для всех загадкой.Я уже третий раз прочел отчет о событиях, пока сидел в офисе Хартли Л. Чаннинга, ожидая приема. Это был вполне респектабельный офис, на его матовом дверном стекле красовалась надпись:«ХАРТЛИ Л. ЧАННИНГ. ВЕДЕНИЕ БУХГАЛТЕРСКИХ КНИГ».В приемной сидела симпатичная секретарша, миловидная, с большими голубыми глазами и цветом лица, похожим на персик со взбитыми сливками, но холодная и неприступная.Когда я вошел, она читала модный журнал, держа его в ящике стола, который сразу задвинула, едва я появился и сказал, что хочу видеть мистера Чаннинга. После этого она утомленным жестом потянула к себе другой ящик, вынула из него лист бумаги, вставила его в пишущую машинку и начала стучать по клавишам с механической точностью, но без всякого энтузиазма.Было пять минут десятого, когда я вошел в контору, и девица, не отрываясь, печатала уже пятнадцать минут, не произнося ни слова.Хартли Чаннинг появился ровно в девять тридцать.— Здравствуйте, — сказал он, — чем могу вам помочь?— Моя фамилия Лэм. Я хочу проконсультироваться с вами по вопросу о некоторых моментах налогообложения.— Хорошо, входите.Он пропустил меня в свой кабинет. Стук на машинке сразу прекратился, едва я переступил его порог.— Садитесь, мистер Лэм. Так чем я могу быть вам полезен?Чаннинг — ухоженный, элегантно одетый человек, ногти которого были явно обработаны маникюршей немногим более двух дней назад, в добротно сшитом костюме из импортной ткани, дополненном дорогим модным галстуком ручной росписи, и туфлях, похоже, тоже сшитых на заказ.— Вы занимаетесь делами мистера Бишопа? — спросил я.Мгновенно глаза Чаннинга стали как две ледышки, и между нами словно опустился невидимый занавес.— Да, — ответил он и выжидающе посмотрел на меня.— Жаль его, — выразил я соболезнование.— Есть что-то загадочное в том, что произошло, — тотчас же холодно прозвучало в ответ.— Вы видели сегодняшние утренние газеты? — поинтересовался я.— Нет еще, — ответил он, и мне сразу стало ясно, что он говорит неправду. — Я был очень занят все утро.— Уже, кажется, не осталось ничего загадочного в этой истории.— Что вы имеете в виду, мистер Лэм?— Его тело было найдено на борту одной из яхт в местном яхт-клубе.— Значит, он мертв?— Да.— Его смерть зарегистрирована?— Да.— Как же он умер, это было известно?— От двух пуль: одна из них попала в грудь, другая — в голову.— Очень жаль, конечно. Однако вы, мистер Лэм, кажется, собирались проконсультироваться со мной по каким-то вопросам?— Я хотел поговорить о налогах.— О чем именно, мистер Лэм?— Я хотел бы знать, насколько вы в курсе того жульничества, которым занимался Бишоп.— Что вы имеете в виду, сэр?— Если вы вели его дела и занимались налогами, которые он платил, то должны знать совершенно точно, что я имею в виду.— Мистер Лэм, мне не нравится ваше поведение.Могу ли я узнать, это официальный визит?— Это визит неофициальный, скорее личный и дружеский.— Кто вы такой на самом деле?— Сыщик из Лос-Анджелеса, частный детектив.— Я не собираюсь что-либо с вами обсуждать, мистер Лэм.— Послушай, приятель, — отбросив всякие церемонии, жестко сказал я, — карты на стол и кончай паясничать! Ты тоже в этом замешан, и я хочу знать, насколько глубоко ты увяз.— Я абсолютно уверен, что не имею ни малейшего представления, о чем вы толкуете, мистер Лэм, и мне не нравится ваш тон. Мне хотелось бы, чтобы вы сейчас же покинули мой офис.— Бишоп, — продолжал я, не обращая внимания на его гнев, — занимался разнообразной деятельностью; он был достаточно умен и решил, что ему выгоднее не держать в секрете суммы своих доходов, но он никогда не выдавал источников их получения, поэтому занимался всем чем угодно — шахтами, рудой, сталеплавильными заводами, но, как оказалось, все это было полной мистификацией, надувательством.— Бишоп в своей жизни не обманул ни одного человека.— Конечно, он в общепринятом смысле этого слова не обманывал. Для этого был слишком осторожен, и если бы попытался это сделать в открытую, был бы арестован и выброшен из бизнеса. Нет, он никого не обманул, он просто присваивал чужие капиталы, владел различными компаниями и докладывал о своих доходах в этих компаниях, а затем ловко жонглировал фондами и ценными бумагами. Однако, как я уже сказал, он был предельно осторожен и старался ни в чем не быть замешанным, всегда регулярно отчитывался о своих доходах.Теперь, с моей точки зрения, этому может быть только одно объяснение.Чаннинг схватил со стола карандаш и стал нервно крутить его в руках.— Я абсолютно уверен, сэр, что не желаю обсуждать дела мистера Бишопа с кем бы то ни было, кто не является официальным лицом.— Вам придется обсудить это сначала со мной, мистер Чаннинг, а потом и с полицией. Очевидно, вы еще не поняли всей серьезности положения, в котором оказались.— Вы уже несколько раз намекаете на это, Лэм, и я сказал вам, что мне это не нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61