Я нашел их в грязи — вымыло водой после сильного ливня. Они были в кожаном мешочке.— Я-то тебе верю, но есть другие, которые не поверят.Мои мысли понеслись вскачь. Для такого в общем-то неопытного человека, как я, было совершенно ясно, что случится дальше. Меня притащат в тюрьму и начнут допрашивать, возможно под пыткой. А мне нечего сказать, так что пытки наверняка растянутся надолго, и уж конечно за ними последует тюремное заключение.Как я смогу убедить их, что не нашел ничего, кроме тех монет, которые продал?Внезапно я почувствовал себя слабым и опустошенным. Были-то и другие монеты. После небольшого успеха с первой находкой я добыл рукопись Лиленда и взялся обследовать другие места, какие заприметил во время своих странствий. И там мне тоже везло.— Поверь мне, Питер, я ничего не знаю. Только то, что мне надо удирать, и немедленно. Другого способа избежать тюрьмы я не вижу, — у меня упал голос. — Питер, и ждать я больше не могу.И тут мне пришло в голову кое-что из рассказов отца. Да, шанс есть…— Питер, отправляйся к Темпани. Скажи ему, чтобы отплывал немедленно.— А ты?— Скажи ему, пусть высматривает лодку у Портлендского мыса.— Все порты будут под наблюдением, можешь не сомневаться.— Скажи ему, чтоб отплывал, но пусть не торопится, когда будет проходить мыс, и внимательно наблюдает. Мне тут пришло в голову, что можно сделать.Оглянувшись, я внезапно заметил, что неизвестный посетитель исчез! Я немедленно вскочил на ноги.— Питер, я пришлю тебе товары. Продай их и сделай для меня закупки. Сделаешь?— Все, как договорились. Само собой.В одно мгновение я оказался за дверью, двумя прыжками пересек узкий каменный причал. Питер несся за мной. Черный Том, едва взглянув на мое лицо, кинулся отвязывать веревку.С другой стороны «Вида на Уитби» донесся торопливый топот ног и говор голосов. Питер быстро шагнул в лодку вслед за нами.— Не думаю, чтобы они меня знали, — сказал он, — и если я смогу сейчас убраться отсюда…Мы оттолкнулись от берега, но на стрежень выходить не стали. Прижимаясь к берегу, чтобы нас не обнаружили сразу, мы поплыли от «Уитби» — сперва под прикрытием каких-то домов над самой Темзой, потом вдоль камыша, растущего по берегу. Мы с Томом были крепкие мужчины и налегали на весла от души. Позади слышались крики и ругань, но видно ничего не было, кроме зеленого берега — этого красивого берега Темзы, который мне, может, никогда больше не увидеть.— Куда ты нацелился? — спросил Питер.— В «Гроздья». Я обещал оставить там эту лодку.— Отлично! В Лаймхаусских доках у меня есть друзья.— Им можно доверять?Питер рассмеялся:— Все что угодно — кроме денег и жены. Ограбить тебя они могут. Но предать — никогда!Это было старое здание, все в пятнах и заплатах, заросшее диким виноградом; его окружал ивняк, за ним — несколько вязов. Мы оставили лодку у «Гроздей» и пошли переулком от реки.Друзья Питера оказались разношерстной компанией, самой явной шайкой мошенников, какую мне в жизни суждено было увидеть, — и лучше увидеть при дневном свете, чем после наступления темноты.— Лошади! Ну а как же! Для тебя, Питер, все что угодно! У нас есть великолепные лошади, а если ты не хочешь, чтоб тебя видели, найдутся и тайные проезды в любую сторону.Он наклонился ко мне — самого опасного вида человек, рожа топором, глубокий шрам через бровь. Дыхание у него было зловонное, но поведение как будто искреннее. На поясе у него я заметил кинжал.— Ты мог бы, — сказал он, — оставить на столе что-нибудь для лаймхаусской бедноты… Беднота — это я, — и растянул рот в некоей мине, которую я принял за широкую улыбку, а после хитро поглядел исподлобья. — Ты, значит, будешь из Питеровых друзей, а? Питер знаком с джентльменами. Питер человек толковый, мозговитый, знает то-другое, что да, то да. Он вытащил меня из Ньюгейта дважды, паренек… Дважды! Я ему за это должен, и еще за дельце-другое.Привели лошадей, двух отличных меринов и кобылу для Питера, которому предстояло ехать в самое сердце Лондона. Мы уехали, оставив серебряную крону Крона — монета в 5 шиллингов (первоначально на ней изображалась корона).

.Мы двинулись на север, пробираясь окольными деревенскими тропами. Изредка встречали людей: пастухов, которые махали нам вслед, один раз — девушку, доившую корову; у нее мы выклянчили пару глотков свежего парного молока.К наступлению темноты мы добрались до маленькой таверны и въехали во двор. Загорелый сурового вида человек оглядел нас из ворот. Он переводил взгляд то на одного, то на другого, и, похоже, увиденное ему пришлось не по вкусу.— Довольно уединенную дорогу вы выбрали для путешествия, — заметил он.— Да, но зато приятную, если хочешь поглядеть на страну, — ответил я.Полагаю, он думал о шиллингах и пенсах, а сверх того — ни о чем.— Нам бы постель и поесть чего-нибудь, — продолжил я. — А чем заплатить у нас найдется.— Ага. Ну тогда слезайте. Там внутри женщина есть.— Лошадям понадобится чистка и овес.— Если понадобится чистка, так сами и почистите, — отозвался он. — А что до овса, так у нас его вовсе нет.— Не слезай, Том, — сказал я Уоткинсу. — Проедем чуть дальше по дороге. Там полно травы, думаю, наших лошадок такая кормежка устроит.Трактирщик увидел, что его пенсы уплывают, и расстроился.— Эй-эй, не торопитесь вы так! — запротестовал он. — Может, удастся найти малость зерна.— Ну так найди, — сказал я, — и чистку тоже поищи. Я заплачу за все, что получу, но учти, если я за что должен платить, так я сперва это получу.Нет, я ему определенно был не по вкусу. Глаза его смотрели сурово и уверенно, но меня одолевала мысль о постели и теплом ужине, а не только о том, что надо ехать дальше по дороге навстречу всему, что ожидает нас впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100