Так повторялось несколько раз, и тогда индейцы очистили несколько горных вершин огнем и поставили там дозорных, чтобы предупреждали о летающей твари. Потом было найдено ее логово — в недоступном месте на горном склоне, и индейцы призвали своих богов, прося поразить чудище смертью, и боги ответили на их просьбу, послав сокрушительный гром и ослепительную молнию; пламя охватило страшную тварь, и она извивалась у себя на горе в предсмертных муках.Индеец, стоявший на посту на этой голой вершине, в ужасе сбежал; он так поддался страху, что боги обратили его в камень, и он стоит там по сей день и зовется Стоящий Индеец.Мы убили пару диких индеек и остановились на ночь под скалистой стеной обрыва, найдя себе уголок, укрытый от ветра и защищенный несколькими древними пекановыми деревьями, или гикори. Наш лагерь был недалеко от реки — я полагал, это та река, что зовется Нантаала, но мы находились в самых верховьях, на большой высоте и в безлюдном месте.— Далеко отсюда до Лондона, — заметил Джереми.— Ты по нему скучаешь?— Кто-кто, только не я… Там я был никто — солдат без контракта, матрос без корабля. А здесь… это великая земля и прекрасная! Не приди я сюда, так и не узнал бы никогда, что такая краса существует на свете!Темные деревья пригибались к нам, прыгали языки пламени и тени от них; потрескивал огонь, и ветер, спустившись к земле, пробирался между деревьями и грустно оплакивал ушедшее дето. Мы сгрудились вокруг костра и думали о том, как красив огонь, какой это верный товарищ в долгих походах и в одинокие ночи… даже ясным утром, когда на нем готовится мясо.Мы засыпали в эту ночь, глядя на звезды сквозь ветки деревьев, прислушиваясь к шороху зверюшек, бегающих в темноте, и негромким звукам, издаваемым самой горой, — слабым потрескиваниям, вздохам и постукиваниям, вызываемым охлаждением камней и ветром.Рассвет еще не занялся, но Джереми уже собирал сухой хворост, а Пим пошел к речке ловить рыбу.Утром третьего дня мы двинулись в обратный путь. Я нес с собой несколько хорошо выдубленных оленьих кож и рисовал на них карту местности — сколько мы смогли увидеть. Обратно мы возвращались другим маршрутом, и было это отчасти по той причине, что хотели охватить побольше незнакомой местности. Но главная причина была другая: неразумно возвращаться по своему следу, когда там может ожидать в засаде враг.В последующие недели мы совершили несколько таких вылазок, и в одной из них меня сопровождала Эбби. Она была легка на ногу, страну эту полюбила так же, как и я, мы даже взяли с собой Кина, неся его на индейский манер. Многие горные вершины вокруг были свободны от деревьев, и мы никак не могли понять причины, хотя Пим Берк верил, что индейцы действительно могли выжечь их, чтобы обеспечить лучший обзор территории вокруг. На этот счет я не был уверен, ведь в большинстве случаев с этих вершин можно увидеть только верхушки деревьев, а враг может под их прикрытием подойти очень близко.С севера дули холодные ветры. Мы разводили посильнее огонь в очагах и легко отыскивали щели в бревенчатых стенах, оставшиеся, когда мы залепляли глиной промежутки между бревнами. В каждую такую щель врывался холодный ветер, не оставляя места для сомнений.Все это время мы собирали топливо, охотились понемногу и расчищали землю под весенний посев: убирали с будущих полей камни, складывали в кучи, выкорчевывали самые крупные корни — пока не подготовили несколько акров.Когда установилась погода похолоднее, мы вышли в горы и поставили ловушки.— А меха куда денем? — поинтересовался Слейтер.— Отправимся на побережье, — ответил я. — Тилли вернется на флейте, а может, и еще какой-нибудь корабль придет. Поплывем вниз по течению на лодке, продадим меха и что еще у нас будет, а потом вернемся сюда.Часто, очень часто заводил я разговоры с Уа-га-су о землях за горами, и он извлекал из своей памяти истории, рассказанные бродягами-катоба в давние времена. Вернувшись к теме о длинноносых животных, я вновь услышал от него, что никто из племени катоба сам таких зверей не видел, но рассказы о них ходят, и он считает, что животные эти действительно могут жить за горами.Однако истории эти, соглашался он, могут быть очень старыми, передаваемыми от поколения к поколению с самых давних времен.Однажды мы поднялись очень высоко на Дабл-Маунтин — Двойную гору: Уа-га-су, Джереми Ринг и Тим Гласко. Со мной была Эбби, мы стояли там, радуясь морозцу с его свежестью, запахом сосен и кедров.И вдруг Уа-га-су сказал:— Уходим! Приближаются индейцы.Опыт научил меня действовать быстро. Я не стал тратить время на дурацкие вопросы, вроде «Какие?» или «Где?» — просто схватил Эбби за руку и бегом потащил с открытого места, где мы стояли, вниз, в кусты.Ниже нас протянулась ровная полоса земли, а по другую сторону ее, на дальнем конце, была груда камней, которые гора стряхнула с себя, свалив в беспорядочную кучу. Там бил небольшой родник, как мы узнали потом, и Уа-га-су повел нас туда быстрой рысцой.Мы уже почти добежали, когда позади нас раздался внезапный вопль и посыпался град стрел, но мы торопливо забрались в скалы — и только тогда я обернулся и посмотрел назад.Никого…Уа-га-су успел подобрать одну стрелу.— Сенека, — сказал он. — Очень старые враги катобов.У нас были с собой четыре мушкета, да еще по два пистолета у меня и Джереми.— Нельзя, чтобы они захватили нас с разряженным оружием, — сказал я. — Уа-га-су, ты стреляй вместе со мной. А Джереми и Тим пусть подождут и выстрелят, пока мы будем перезаряжать.Я несколько раз замечал движение на опушке леса, но сенеки были осторожны. Думаю, они не знали нашей численности, но сразу догадались, где мы залегли, поскольку эти камни давали хорошее укрытие, а может, и они тоже, хоть и пришли издалека, знали о существовании источника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100