Как мне показалось, Вальдес пытался дать понять, что их дела тут кончены.— Канонада слышна громче, — заметил Пим. — Мне отправиться на берег с тобой?— Нет. Я возьму Джереми. — Повернувшись к Джублейну, я посоветовал: — Оставь всю работу с кораблем на Тилли, а сам готовься к бою и командуй им, если придется. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, обрубайте якорный канат и уходите… быстро уходите. А обо мне не тревожьтесь.Потом повернулся к Рингу.— Джереми, ты возьми пару пистолетов и свою шпагу.Он ухмыльнулся в усы:— У меня уже сейчас четыре за кушаком, да еще и кинжал.Я торопливо спустился вниз. Эбби ждала меня — глаза у нее расширились, щеки посерели.— Не бойся. Если я не вернусь в течение часа после наступления сумерек, Джублейну приказано увести корабль в море. Ты поняла?— Мы подождем.— Нет! — Впервые я заговорил с ней резким тоном. — Вы уйдете. Сейчас ты важнее всего — и не только ты, теперь ведь есть еще и наш сын, — я умолк на миг. — Уходите из гавани… уходите подальше. А я уж как-нибудь вас найду.Я крепко обнял ее — а потом с усилием высвободился из ее рук, пока меня не одолела слабость.Джереми уже сидел в шлюпке. Я перемахнул через борт, плюхнулся рядом с ним и мы тут же оттолкнулись. Решено было, что пока мы с ним будем на берегу, Синий должен оставаться в шлюпке, держась поглубже в тени.— Идти нам далеко придется? — спросил Джереми.— Почти целую английскую милю…Внезапно со стороны моря донесся тяжелый громовой удар. Обернувшись в ужасе, мы устремили взоры в сторону входа в гавань. Медленно, но уверенно по узкому проходу шел большой корабль… Он нес флаг Англии. Еще один громовый удар — и взрыв ядра разметал обломки и пламя на ближайшем к нему испанском корабле.— Поплыли… теперь нам надо поспешить, — сказал я, силой заставляя себя не смотреть назад и не поворачивать голову.Синий высадил нас на берег.Солнце опускалось за холмом, вдоль берега тянул холодный ветер, а мы спешили вперед, то бегом, то быстрым шагом, в сторону улицы, указанной на векселе. Местные жители указывали нам дорогу.— Ты надеешься добиться успеха? — спросил Ринг.— А почему нет? Мы продали лес и желаем получить свои деньги.— А если он не заплатит?Внезапно, прежде чем я успел ответить, раздался взрыв в самом городе. Огромное полотнище света взметнулось в небо, потом исчезло, потом донесся тупой грохот падающих бревен и обломков, и мы увидели толпу людей, бегущих вдоль улицы.Повсюду теперь вспыхивал огонь, оглушительно гремели мушкеты. Позади нас слушался грохот корабельных пушек.Мы пробились сквозь толпу бегущих, толкающих друг друга людей и свернули в сравнительно тихую боковую улочку.Мимо меня пробежал какой-то человек — лицо у него было белое, глаза выкачены. Думаю, он даже не заметил меня. Женщина с ребенком на руках пряталась в углу каменного строения, наполовину скрытая бочкой. Это было столь же безопасное место, как любое другое.Наконец мы добрались до конторы судового поставщика. Фасад здания был поврежден пушечным ядром. Дверь мы открыли с трудом.Внутри лежал на полу мертвый человек, череп его раздробило упавшей балкой. В одной руке был зажат мешок, который он начал заполнять золотом из открытого денежного сундука.Рядом с ним валялась связка бумаг. На них стояла подпись «Диего де Гусман».— Это он, — сказал я. — Наш плательщик мертв!Джереми Ринг сверкнул улыбкой:— Зато его золото — нет. Забираем?— Конечно.Я сунул вексель в карман погибшего.— Пожалуйте, сеньор. Вексель ваш, золото — наше.А потом велел Рингу:— Бери сундук. Может, он нам переплатит, но кого сейчас это взволнует?Джереми высыпал золото из мешка обратно в сундук, наклонил.— Тяжелый!— Когда потратим, станет легче, — отозвался я. Потом добавил: — Впрочем, золото останется тяжелым навсегда…Но, произнося эти слова, я не смотрел на Джереми Ринга.В дверь ворвались четыре человека со шпагами наголо — и замерли, увидев нас.— Сундук заберем мы, — сказал первый из них.Это был светловолосый человек лет сорока с лишним, с квадратным лицом и багровым шрамом, протянувшимся через лоб и скрывающимся в волосах. Лицо это показалось мне знакомым, хотя я точно знал, что никогда не видел его прежде.Затрещало пламя, рядом со мной вскрикнул от боли какой-то человек. В доме было почти темно, и раньше я его просто не заметил в мечущихся тенях. Снаружи, в заливе, большая пушка прочистила горло, выплюнув сноп огня.Когда я перевел взгляд на человека со шрамом, в руке у меня уже сверкнул отцовский клинок.— «В полночь, — проговорил я, — в пламени пылающего города!»Я слышал голос матери. Я чувствовал себя так, словно в мое тело влилась иная сила.Его отвратительный шрам глубже налился краснотой; пламя играло тенями на его грубо вырубленном лице. Глаза расширились и впились в меня.— Боже мой! — пробормотал он — и наши шпаги скрестились. Глава двадцать первая О, он оказался сильным противником! В то же мгновение, как скрестились наши клинки, я понял, что он силен и опасен. Ни разу еще более сильная кисть не сжимала эфес шпаги с тех пор, как я в последний раз фехтовал со своим отцом.— «В полночь, в пылающем городе!» — повторил я, и он споткнулся, но совсем чуть-чуть.— Ты — тот самый?— Тот самый! Готов ли ты к смерти?— Кто и когда был к ней готов?Он двинулся вперед, сделал выпад, внезапно присел и нанес молниеносный рубящий удар, метя мне по ногам. Но я успел отпрыгнуть — и улыбнулся, когда он снова пошел на меня.— Меня этому приему научил отец, — сказал я.— Твой отец? Мне и с ним придется драться?— Ты уже дрался с ним однажды — и носишь его метку.Он был осмотрителен — наступал, но осторожно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100