— Все в порядке, миссис Эбби. Мы остановились в индейской деревне, где был священник, ирландский священник из испанских земель, который учит индейцев закону Божию, вот он нас и поженил чин чином, как положено.— А как же ее родители?— Мы им отправили весточку через того священника. Он было уперся и не хотел нас венчать без ее отца, твердил, что без него никак нельзя, что он, мол, знает эту семью и все такое прочее, но стоило ткнуть ему разок пистолетом в бок и пообещать, что ежели он нас не поженит, так мы окрутимся на индейский лад, как он пошел на попятный и совершил всю положенную церемонию.
* * *
Когда год закончился, мы вновь отправились вниз по реке, на этот раз все вместе, и теперь Кин шел уже сам, а Эбби хватало забот с Брайаном (названным в честь ее отца), которого она несла на руках — когда его соглашалась выпустить из рук Лила.Кин шел вместе с нами и поднимал рев, когда его брали на руки, а также настаивал, чтоб ему дали нести груз, как всем, так что пришлось сделать для него маленький вьючок.Когда мы добрались до лодок, оказалось, что одна из них исчезла, так что мы, после небольшой починки, поплыли вниз на двух оставшихся. Теперь нас было больше, но мы уже лучше знали страну и знали, что такое путешествие через леса.Мы построили плот, чтобы везти груз пушнины, которой у нас на этот раз было много, да и пресноводного жемчуга тоже — в основном мы добыли его торговлей с индейцами, хотя часть наловили сами. За этот год нам не раз приходилось сражаться с индейцами разных племен — чероки, крик, тускарора, — а как-то пленный шауни рассказал нам, что давным-давно была большая группа белых людей, которые жили на реке за горами, но они часто сражались с шауни и чероки, пока чероки не переселились дальше на юг. В конце концов белые люди были перебиты, но некоторых их женщин индейские воины оставили себе, а после несколько выживших пришли к шауни и стали жить среди них.Это была давняя история, и время от времени мы слышали другие рассказы о белых людях, которые жили в этой стране до нас.Мы прошли уже почти весь путь до Внешних Банок, когда увидели направляющееся к нам каноэ. Это снова появился Потака. С ним было существо странного вида — длинный тощий человек с бородой, который непрерывно повторял: «Барнабас, Барнабас». И был это Джейго, тот самый, что плавал с нами на флейте.Индейцы нашли его несколько месяцев назад — он блуждал по лесу — и позаботились о нем, как заботятся они о всех сумасшедших, ибо решили, что он спятил. Он и в самом деле несколько повредился в уме.— Джейго, — сказал я, — я — Барнабас.— Ты сказал, спрашивать о тебе, — ответил он просто — и лицо его стало довольным.Было очевидно, что он пережил какие-то страшные испытания, на теле его остались шрамы от пыток — скорее всего, индейских. Судя по месту, где его нашли, и по тому, что он смог припомнить, скорее всего, он побывал в руках тускароров — но даже в этом полной уверенности не было.Оказавшись с нами, он получил отдых от всего пережитого и начал приходить в себя, хоть и медленно. Он всегда был трудолюбивым человеком, не изменился он и теперь. Постепенно, по крохам, мы кое-что узнали. Он был на корабле, на который как-то ухитрились напасть индейцы, когда корабль стоял недалеко от берега. Кое-кто из команды, включая и его самого, сумел спастись. Часть индейцев была унесена в море на корабле. Когда группа спасшихся белых на берегу по неизвестной причине разделилась, он долго скитался по лесам, поддерживая свое существование орехами и корешками, пока не был захвачен в плен индейцами. Как ему удалось освободиться от них, осталось для нас загадкой.Три недели ожидали мы, но не увидели ни одного паруса. Но мы снова насладились временным пребыванием на побережье, а дары моря внесли долгожданное разнообразие в наш стол. Это было приятное, необременительное времяпрепровождение. В лесу хватало дичи, рыба хорошо шла на крючок, а встреченные всего один раз индейцы оказались дружелюбными и склонными к торговле.Больше всех, думаю, радовался Кин. Он носился вдоль берега — вдоль вытянувшегося на долгие мили почти по прямой линии пляжа, открытого солнцу и небу. Он стал коричневым, как индеец, высоким для своего возраста — да и вообще он был спокойный и серьезный ребенок.На четырнадцатый день мы заметили в море парус, но он прошел мимо. Через несколько дней появился другой парус. Корабль осторожно подходил к берегу, и в подзорную трубу мы разглядели на борту человека, который изучал нас — тоже через «шпионское стекло». Корабль подошел еще ближе, вымеряя глубину лотом. Потом они бросили якорь и спустили шлюпку.В нее сели несколько человек и, когда лодка приблизилась к берегу, один из них внезапно вскочил на ноги и замахал руками.Это был Джон Пайк.Море у пляжа было совсем мелкое; он спрыгнул за борт и, расплескивая воду, понесся к нам; лицо его светилось радостью.— Барнабас! И миссис Абигейл! Как здорово видеть вас!Мы пригласили его к нашему костру, а он отослал лодку обратно за вином и элем.— Дела у меня идут неплохо, — рассказывал он. — Я теперь совладелец флейта, есть у меня и еще один корабль, который ведет заморскую торговлю.Говоря, он держал на руках Брайана.— Барнабас, если хочешь, чтоб мальчики учились в школе в Лондоне, давай я увезу их с собой. Они для меня будут как свои собственные.Было очевидно, что Пайк преуспевает. Он был человек деловой, оборотистый, однако не без авантюрной жилки. Но ему следовало бы понимать, что я не захочу расстаться со своими сыновьями.Он подарил Эбби и Лиле несколько тюков разной одежды и тканей, а мне — парусину, инструменты и семена злаков и овощей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100