— Ты хороший командир, Пастухов. Думаю, сможем договориться. По дороге до Каспия постов много. Ты с бойцами обеспечиваешь нам сопровождение с товаром до моря, а мы вас отпускаем на все четыре стороны, идет?Вместо ответа я гранату в подствольник зарядил и на спусковой крючок нажал. Снаружи грохнуло, и бой закипел с новой силой. Пули по пещере свищут, рикошетом от каменных стен; а тут еще беда: «чехи» трассирующими ударили, попали в мешки с героином, и он тлеть начал. Как это у них, у наркоманов, говорится? Кумар пошел. Только там доза на несколько человек — четверть грамма, а здесь с десяток мешков и в каждом килограммов по тридцать. Приказал я ребятам подальше от мешков отходить и через ткань маскхалатов дышать. А толку — ноль! Уже и голова кружиться стала, и ноги ватными сделались... Понял, что, даже если нас «чехи» не подстрелят, мы от героинового угара сами погибнем, и отдал приказ авианаводчику — вызывай огонь на себя!А рация через каменную стену не берет! Пришлось нам пробиваться к самому выходу... Ну успели-таки, вызвали авиацию, дали ей целеуказания...Если приходилось кому в железной бочке с крутой горы скатываться, тот меня поймет. Примерно то же самое испытываешь, когда авиация гору обрабатывает: грохот жуткий, все вокруг сыплется, летит, гремит, трясется; пыль столбом, каменные осколки руки секут, глаза ничего не видят... Из диверсионной группы в пятьдесят человек осталось нас тогда меньше половины. Героиновый завод был уничтожен, но сам Итоев, сука, успел со своими людьми уйти в горы до подлета «сушек»... * * * Ну вот, а теперь с ним кто-то за все сполна рассчитался. Жаль, конечно, что не мы. Да делать нечего...Я глянул на помрачневшего Боцмана, на Муху, на Артиста, поднял свою рюмку.— За тех, кто сейчас не с нами! За пацанов, которых мы ни за грош положили! Царствие им небесное!Все поднялись и молча выпили.Все, хватит воспоминаний, от которых ничего, кроме чувства вины! Тогда я сделал все что мог! А теперь надо будущим жить.— Ну вот что, мужики, у нас появилась возможность неплохо заработать. Через четыре дня мы должны встретить Ису Хусаинова в Москве и сопровождать повсюду до тех пор, пока от Горобца не будет получена команда «отбой». А команду эту мы получим только в том случае, когда опасность покушения будет снята.— Будем, как всегда, действовать по поговорке: «На Бога надейся, а сам не плошай?» — поинтересовался Артист.— Именно так. Тем более что Горобец не Бог, а всего лишь подполковник. В случае провала он останется в стороне, а шкуру «чехи» снимут с нас.— Это мы еще посмотрим, кто с кого снимет, — многообещающе произнес Боцман.— Ладно, хватит базара! Перед началом работы с нашим клиентом мы должны провести подготовительный этап. Я наведу справки о Деятельности Итоева — за какие такие грехи его могли грохнуть. Боцман с Мухой займутся прощупыванием охраны. Артист обеспечивает безопасность своей журналистки.— Какая же она моя? У нее жених есть. Кирилл, — усмехнулся Артист.— Раз ты ей жизнь спас, она уже твоя, — возразил ему Боцман.— Не отвлекаемся, мужики! А то сейчас мои девчонки из бани вернутся, и — весь разговор! Итак, есть все основания предполагать, что Итоев, Корниенко и наш будущий клиент, за жизнь которого так опасается ФСБ, — это люди, повязанные одной статьей в «Абсолютно секретно». Надо выяснить, чей тут интерес и...— И на нас начнут охотиться точно так же, как на Корниенко, — заключил Артист. — Думаю, ты, командир, палку перегибаешь. Зачем нам лезть на рожон? Нам сказано клиента охранять. Вот мы и будем. А чужие чеченские дела — от них такой геморрой!— Это мой геморрой, не твой. За операцию я отвечаю. На данном этапе твое дело — Светлана Корниенко.В сумерках раздался звонкий смех дочери. Настена с Ольгой возвращались из бани.— С легким паром!— Спасибо! — Ольга завела дочь в дом, окинула взглядом стол. — А что же вы так плохо едите? У меня еще горячее есть, пироги сладкие.— Да мы и так стараемся. Очень вкусно! У нас Димон за четверых ест. — Артист озорно подмигнул Боцману. — Видите, с его краю стол совсем пустой.Боцман густо покраснел и погрозил Артисту кулаком. На его краю действительно стояли только пустые миски и тарелки.— Ох, шутник! — вздохнула Ольга. — Когда уже наконец женишься, остепенишься?— Моих невест еще в капусте ищут, — рассмеялся Артист. — Пускай за меня другие отдуваются.— Ничего, и на его шею хомут найдется, — усмехнулся Мухин.— Хорошо, что приехали. Командировок у вас теперь нету, видитесь редко, так хоть за одним столом посидите...Я переглянулся с парнями и невольно улыбнулся. Знала бы она...На пороге дома появилась Настена с завязанным на голове полотенцем.— Мам, а можно я тоже с папиными друзьями на веранде посижу? — попросила она.— После бани? Простыть хочешь? Немедленно марш в постель! — прикрикнула на дочь Ольга.Настена обидчиво поджала губы и скрылась в доме.— Ну ладно, посидел бы ребенок за столом, — заступился я за дочь.— Угу, а мне потом у ее постели сидеть, таблетками пичкать! — покачала головой Ольга. — Ты бы ей лучше сказку на ночь почитал.И то верно. Любит Настена, когда я ей сказки читаю. Говорит, как будто добрый волк читает. Это она про голос мой. Хриплый, громкий, низкий. Я его, такой, в спецназе приобрел...Генуя, 13 июня, 12.30Следователь прокуратуры Адриано ди Бернарди собирался пойти пообедать в ближайший ресторанчик, когда в его кабинете раздался телефонный звонок.— Слушаю!— Синьор Бернарди, дорожная полиция. Имя Лучано Ризотти вам ни о чем не говорит?— Да, это мой свидетель. А в чем дело?— Дело в том, что он мертв. Мы нашли в его кармане пропуск, выписанный вами, и решили позвонить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77